Боевые репетиции

— На самом деле, Георгий Константинович, глубина обороны на этом участке составит девяносто пять километров, это с учетом полосы снабжения…

— Откуда сведения?

— У нашей разведки работа такая: все знать.

— На подобную задачу должно быть сколько боекомплектов на ствол, твою же ж…

— О боеприпасах не беспокойтесь, товарищи, будет столько, сколько надо. Лишь бы стволы не прогорели, но эрэсы тут сделают почти всю работу. И вот еще данные по парку самолетов…

— И твои летуны справятся с очисткой неба?

— Уже ваши, а не мои. На всех истребителях в сумме боекомплект одних только ракет сравним со всей авианаличностью Финляндии, и целиться эти ребята умеют. Авиапушки даже не считаю.

— А вообще у противника сколько самолетов?

— По данным разведки — сто пятьдесят. Но, товарищи, прошу учесть: Англия с Францией собираются поставить Финляндии примерно сто сорок самолетов. И другие виды вооружения тоже.

— Так как же, если они воюют с Германией? Какой дурак будет раздавать вооружение?

— А там дураков и нет. Война у них ведется, но без боевых действий. Сидят себе войска в обороне, в футбол играют, кино смотрят, французское винцо попивают, при возможности связисточкам юбки задирают. Но тратить снаряды да патроны — ни-ни-ни! Запрещено строжайше после вот какого случая. Один французский офицер чуть под расстрел не попал — от избытка мозгов вздумал по немцам огонь открыть. Те, мол, прогуливались прямо перед французскими окопами.

Жуков и Черняховский грохнули.

Предполагалось, что после этого визита в часть приедут с инспекцией высокопоставленные военные. Но все случилось не так.

На следующее утро у дверей кабинета Александрова нарисовался фельдкурьер. Он был краток:

— Распишитесь здесь и здесь.

В пакете содержалось предписание немедленно отбыть в Москву. Товарищ Сталин назначил встречу на следующий день. То есть придется лететь, а не ехать, сделал вывод Рославлев.

В кабинете вождя помимо хозяина сидели также нарком внутренних дел (его присутствие Рославлев предвидел) и нарком обороны Ворошилов. Наличие последнего являло собой весьма неприятную неожиданность. Не очень понятным стало отсутствие Жукова. Стенографистка также наличествовала, само собой.

Улыбка Сталина была, пожалуй, доброжелательной.

— Присаживайтесь, товарищ Александров. Мы изучили ваши предложения. Пока события развиваются в соответствии с вашими прогнозами и оценками. На дипломатическом фронте наши цели достигнуты не были. Отчасти тому причиной активное противодействие Англии и Франции, причем Германия занимает в этом конфликте нейтральную позицию. Как вы и предвидели, Гитлер порекомендовал финскому правительству пойти на перераспределение территорий, то есть согласиться на предложения СССР. Некоторые плоды дало рекомендованное вами усиление пограничной службы, — при этих словах Берия на короткий миг осветился самодовольством, — на сегодняшний день отмечены только четыре проникновения на советскую территорию финских диверсионных групп. Все нападения отбиты без потерь с нашей стороны.

Фраза была ключевой. В другом мире таких вылазок было пять, причем потери оказались немалыми. Рославлев обменялся взглядами с наркомом внутренних дел.

— Мы пришли к выводу, что войны с Финляндией избежать не удастся. Согласно вашему прогнозу, зима окажется чрезвычайно холодной. Вы делаете вывод, что понадобится громадный объем зимнего обмундирования — на триста тысяч человек, круглым счетом, а также дополнительные средства обогрева.

— Так и есть.

И тут Ворошилов не утерпел:

— Наша Красная Армия раздавит Финляндию в две недели! И не нужно никакое особенное обмундирование. Хватит и полушубков для командного состава.

Он хотел еще что-то добавить, но вмешался сам Сталин:

— У вас есть возражения, товарищ Александров?

— Скорее вопрос к товарищу наркому обороны. Сколько нужно человеку в буденновке, шинели и сапогах, чтобы вусмерть простудиться при минус сорока градусах? А заодно скажите, сколько нужно ему же, чтоб замерзнуть насмерть?

— Откуда вы знаете, какая будет температура?

Вопрос был грубой ошибкой; подобные возможности Рославлев не упускал.

— Товарищ нарком, допустите на секунду, что мороз все же случится. И прикиньте, насколько уменьшится боеспособность части по причине убыли больными и обмороженными. В том числе убыль личного состава может произойти вследствие ампутации пальцев, это обычнейшая вещь при обморожениях. О расходах на лечение даже не говорю. Что до точности наших оценок, то на этот вопрос, надеюсь, ответит сам товарищ Сталин. Это он вам скажет, сколько раз я и моя группа ошибались в прогнозах.

Климент Ефремович не отличался сверхострым умом, но чутье у него было развито до высочайшей степени. Сейчас оно криком крикнуло, что Хозяин на стороне этого наглого коринженера. Пока что.

А тот продолжал: