Боевые станции

Капитан расслабился; если бы у него была трубка, он бы, наверняка, закурил ее.

– Стоп, – скомандовал он. Мистер Скотт повиновался.

Я глубоко вздохнула и поднялась на ноги.

– Теперь бы нам не помешала парочка фазеров…

"Гавелан" бессильно застыл на месте, выпав из ветрового потока. Его паруса хлопали и дрожали в поисках ветра.

Повернувшись ко мне, капитан нахмурился и спросил:

– Вы о чем-то спрашивали меня?

Прерывисто дыша, я посмотрела на него и попыталась удержать спокойствие в голосе.

– Я? Нет.

Он поджал губы. Полуулыбка и одновременно полуухмылка появились, на его лице.

– Хорошо.

Я безмолвно продолжала наблюдать за ним. Он прошел вдоль качающейся палубы легкой, непринужденной походкой и сам взялся за управление парусами. Медленно, не торопясь, капитан привел корабль в такое состояние, что его паруса почти безжизненно повисли, а корпус вплотную сблизился с "Гавеланом".

На палубе другого корабля тоже появился капитан, знакомые ей восточные черты его лица блестели в лучах яркого солнца, наполовину скрытые небольшой бородкой.

– Неплохая работа, капитан, – произнес он, – признаю вас достойным соперником.

– Принято к сведению, посланник, – ответил капитан. – Я с нетерпением жду вашего визита, мой повар чудесно готовит омаров.

– С удовольствием, – ответил бывший противник, за которым выстроилась вся его разношерстная команда. – В следующем порту. Мой бар всегда к вашим услугам.

– Я разделаюсь с ним быстрее, чем вы успеете причалить шлюпку к берегу.

Посланник рассмеялся. "Гавелан" наконец повернулся к ветру кормой и встал в нашем фарватере. Мы вновь вышли на первоначальный курс.

Я наблюдала, как небрежно наш капитан обращается с рулями.

Сан- Франциско уже был далеко позади, но мне все еще хотелось реже попадаться Кирку на глаза. Точнее, всегда находиться на почтительном расстоянии от него. Дело в том, что капитан всегда замечал малейшие огрехи в работе с парусами и оснасткой. А в этой Галактике ничто так не раздражало, как очередная успешная попытка Джеймса Кирка обнаружить и исправить твою маленькую оплошность.

Джеймс Кирк. Таинственный тридцатипятилетний мужчина. Он, без сомнения, оставался таким, и командуя 72 футами корабельного леса и парусов, причем, с той же самоотдачей, как будто это был какой-нибудь межзвездный корабль-город.

Размах его способностей пугал меня все больше и больше с каждой минутой. Такого человека понять непросто. К тому же, он не любил раскрываться. Несмотря на то, что капитан говорил довольно часто, он сообщал о себе слишком мало. Меня снедало любопытство, хотя это не служило на пользу стажеру-кандидату в основной состав Звездного Флота. Тем не менее, я не смогла удержаться от того, чтобы не выглянуть из люка трюма, будто бы совершенно случайно, на деле же в надежде подслушать хоть что-нибудь из его разговоров с Маккоем и Скоттом. Ничего, кроме запаха кофе, не доносилось до меня. Однако иногда тишина бывает красноречивее слов. Мое любопытство не ослабевало. Наоборот, его подстегивало то, что меня еще не допускали в эту святая святых.

Чем дольше я знала капитана Кирка, тем более таинственной личностью он мне казался. Я отвернулась в сторону от него и, перегнувшись через защитное ограждение, в который раз стала рассматривать черные буквы с зеленой окантовкой: "Эдит Келер".

Смысл надписи не был мне ясен до конца. "Эдит" – это еще понятно, это земное женское имя, теперь, правда, потерявшее былую популярность. Но так как парусники называли одинаково часто и мужскими, и женскими именами, это удовлетворило мое любопытство лишь наполовину. "Келер" – оставалось загадкой.

Было около трех часов пополудни. Земного времени. Я редко интересовалась временем, но, спустившись вниз, случайно увидела старинные корабельные часы, наполовину заваленные навигационными картами. Я знала, как определить время по их стрелкам. Что касается карт – конечно. Но даже в этих часах я разбиралась неплохо.

Из лестниц, ведущих на верхнюю палубу, самая удобная была на корме, поэтому я выбрала именно ее, поднимаясь с подносами, уставленными чашечками кофе. Капитан, слегка улыбаясь, уверенно вел "Келер" через волны. Море немного успокоилось, и теперь уже нас не поджидали восьмифутовые гиганты, они оставили корабль в покое.

Передав кофе для мистера Скотта и доктора Маккоя, я вернулась к капитану с его порцией, оставшейся на подносе. Он взял чашку, молча кивнул и уютно устроившись в кресле, стал меня рассматривать.

– О чем думаете, командир?

Я глядела на фарватер "Келера". Цвет Карибского моря даже днем был насыщенно-синим с бело-зелеными шапками волн, теперь уже ласкавших деревянный корпус корабля. Я понемногу привыкла к дереву, но с трудом воспринимала слово "командир", обращенное ко мне. Вероятно, капитан употреблял его с каким-то скрытым умыслом.

Он ждал.

Сжав в руке свою чашечку, я повернулась, так что ветер перестал тревожить пряди моих волос, и они прекратили попадать в глаза. Недели, проведенные под земным солнцем, придали им тот же блеск, какой имели коротко подстриженные волосы капитана Кирка.

– Сэр… Неужели вам это не надоело?