Эти «луканские быки» великолепно проявили себя в бою. Они обеспечили своим господам победу над римлянами. Но вскоре Пирру пришлось убедиться, что слоны не всегда гарантируют успех. Спустя четыре года после Гераклеи и Аускула в битве при Беневенте римские стрелки уже не испытали прежнего ужаса перед этим животным. Наоборот, они сами нагнали на слонов такой страх, что те повернули против собственных боевых порядков и внесли в них полное смятение. А когда Пирру пришлось биться в пелопоннесском городе Аргосе, то слоны произвели настоящую катастрофу. На улицах города животных нельзя было заставить отличить своих от врагов. Они топтали каждого, кто попадался им на пути. Эпирцам пришлось отступить. Но ворота, через которые они должны были отходить, оказались прегражденными. В воротах лежал самый крупный из боевых слонов и, издавая убийственный рев, вовсе не желал выполнять приказаний своих хозяев.
Однако, несмотря на эти неудачи, роль боевых слонов не упала. Наоборот, она еще более возросла во время Пунических войн. Карфаген, богатый и сильный город на средиземноморском побережье Африки, уделял боевым слонам большое внимание. В городе было триста стойл для слонов. Североафриканская торговая держава не вела ни одной войны, в которой хорошо выдрессированный слон не выступал бы в качестве ценной вспомогательной силы.
Во время 1-й Пунической войны, когда Карфаген стремился прежде всего овладеть Сицилией, Ганнон с шестьюдесятью слонами переправился на остров. В дальнейшем ходе войны карфагеняне выставили на африканской земле против римского консула Регула сто слонов, которые обеспечили им победу над небольшим вражеским войском.
Иногда задают вопрос: откуда появились эти боевые слоны — из Индии или из Африки? Есть сторонники и той и другой точки зрения, ибо они имеют свои основания.
В настоящее время в Северной Африке слоны не обитают, однако в давности они там жили, особенно в тогдашней Гетулии. Можно предположить, что они водились вблизи Карфагена (т. е. на территории Туниса).
Следовательно, карфагеняне имели возможность приручать этих животных.
Не подлежит сомнению, что дрессированные слоны были известны в Африке еще в древности. Доказательством этому может служить изображение на нумидийской монете достоинством в четыре драхмы времен 130 года до новой эры африканского (о чем свидетельствуют огромные уши) слона, на котором сидит погонщик с заостренной палкой. Однако сомнительно, чтобы приручение африканского слона получило уже тогда широкое распространение. Ведь до нас даже не дошли сведения о методах ловли этих животных, которые применяли карфагеняне. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что у древних египтян, которые, вероятно, переняли бы карфагенскую практику, ловля и укрощение слонов, по-видимому, не были известны.
Защитники «индийской версии» указывают на то, что карфагеняне были торговцами и мореплавателями, и поэтому вполне можно предположить, что они покупали слонов вместе с погонщиками в Азии, где их приручали с незапамятных времен. Доставка могла происходить без особых затруднений, а именно морским путем в тогдашний Вавилон, а оттуда по суше через Ливию и Киренаику.
Дуэль на слонах — или как бы получше назвать этот странноватый поединок? — я сначала увидел. Рассказали мне о нем потом. Впрочем, «увидел», наверное, не совсем то слово, потому что в традиционном таиландском театре, чтобы увидеть, мало иметь глаза, надо еще знать, что должно увидеть…
Было это в Бангкоке, и в театр меня привел мой знакомый Тан Прасарат, помогавший мне разбираться в сложных хитросплетениях тайской истории.