Боевыми курсами. Записки подводника

В ночь на 4 февраля отряд морских пехотинцев под его командованием был высажен в районе Станички и, ценой неимоверных потерь закрепившись на берегу, в дальнейшем при нерегулярной поддержке авиации и береговой артиллерии в течение семи месяцев, до сентября 1943 года, оборонял завоеванный плацдарм, названный впоследствии Малой Землей. Сам Цезарь Куников погиб на двенадцатый день операции.

Командиром отряда высадочных средств для операции в Южной Озерейке был назначен капитан 3-го ранга А.П. Иванов, тот самый офицер, который в сентябре 1942 года в Туапсе вручил нам директиву штаба флота на обстрел Ялты. Для него это была не первая высадка десанта. Его командный пункт расположился на сторожевом катере номер 051. При высадке десанта в этот катер угодило великое множество снарядов и мин, которыми убило капитана 2-го ранга В.Л. Шацкого, бывшего командира подводной лодки «Л-23», списанного в морскую пехоту. Несмотря на легкое ранение в голову, А.П. Иванов сошел вместе с десантом на берег, где был вскоре сражен вражеской пулей.

Мы с болью в сердце наблюдали за событиями на Малой Земле, ведь там неподалеку от нас гибли наши товарищи, братья-моряки, которые своими жизнями закрыли врагу путь на Кавказ. Враг был близко. Порт Поти напоминал встревоженный улей: корабли, катера и вспомогательные суда сновали в разные стороны, выходили в море и шли к Малой Земле.

Больше всего доставалось мотоботам. Соединением мотоботов командовал мой однокашник по училищу старший лейтенант И.Н. Сенкевич. С Ваней Сенкевичем мы учились в одном классе, я был с ним знаком очень близко и знал, что родных у него не было, он вырос в детдоме. Он был исключительно трудолюбивым и опытным моряком. Участвуя в десантной операции на Малой Земле, получил тяжелое ранение и потерял ногу. [255]

Там же на Малой Земле в конце 1943 года, как позже стало известно, погиб брат нашего кока, старший лейтенант Федоров.

Теперь своей главной задачей мы видели быстрейшее окончание ремонта и выход в море. Мы стали работать с утроенной силой, не спать по ночам и практически перестали уходить с корабля.

Во время ремонта произошел один запоминающийся случай. Как-то весенним днем перед обедом к борту дока подошел моторный баркас, который должен был забрать личный состав на берег. Команда закончила работы, и все переходили на баркас, который изрядно покачивало на волне. Последним по шаткой деревянной сходне шел наш вестовой Козел с огромным узлом корабельного белья. И вдруг Козел, оступившись, ударился о борт дока и упал в воду. Всем было известно, что плавать он не умеет.

Раздумывать было некогда, и рулевой Андрей Беспалый, как был в одежде, так и бросился в воду и пошел на глубину. У него захватывало дыхание, шумело в ушах, ледяная морская вода разъедала глаза. Но Андрей, напрягая зрение, обнаружил тонущего вестового, подхватил его и устремился вверх… На поверхности воды их обоих подхватили матросы и вытащили на борт баркаса. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что спасенный вестовой посиневшими пальцами прижимает к себе огромный тюк белья. Холодные струи воды медленно стекали на палубу с его насквозь промокшей одежды.

- Почему вы не бросили белье? - спросил я его.

- Як я его брошу, ведь оно втонуть может.

- Но вы сами могли утонуть!

- Нет, не мог - я знал, шо меня вытащат.

«Вот это образец чувства ответственности», - подумал я.

Специальной подготовки и достаточного образования Козел не имел, но своей необычной теплотой и готовностью помочь в любом деле и любому члену экипажа снискал к себе доброе отношение. С первого дня на подводной лодке он служил старательно и исправно, пытаясь предугадать и мгновенно исполнить обращенную к нему просьбу. [256]

Помню, как Козел пришел к нам на корабль весной 1942 года на должность вестового матроса. Этот девятнадцатилетний паренек был родом из глухой деревушки Коровинского района Полтавской области, и на его долю выпали страшные муки немецко-фашистской оккупации 1941 года. Когда в 1942 году немцы выгнали его семью из дома и зверски убили на его глазах, он сумел схорониться в скирде упревшей соломы и с наступлением ночи пробрался через линию фронта к своим. Его вместе с другими новобранцами доставили во флотский экипаж Потийской военно-морской базы. Все для него было внове, ведь он, никогда в жизни не видавший моря, вдруг стал матросом-подводником. После крестьянской жизни он тяжело привыкал к морской службе и первое время находился в постоянном напряжении.

Матросы часто дружески подтрунивали над ним, но он старался не обращать на это внимания и всегда был уравновешен. На подводной лодке его поместили в первом торпедном отсеке и отвели крайнюю койку у правого торпедного аппарата. Тогда коек всем матросам не хватало, так как у нас на стажировке находилась группа учеников и курсантов.