Бог

— Всем лежать! Работает спецназ. Я думал, что этой фразы больше никогда не услышу, однако радости от этого не испытал хрустнула заломленная за спину рука, и меня рывком поставили на ноги. Отряд спецназа, как положено в масках и с автоматами, рассыпался по квартире. Быстро проверив крохотную жилплощадь, они вернулись ко мне. Что будет сейчас я примерно представлял — вопросы, и если не понравятся ответы… В общем приятного мало. И самое главное я ведь ничего толком сделать не могу, энергии совсем нет, ни одно заклинание не сработает, даже телекинез, впрочем, руки на месте и мои ножи при мне, как и скорость! Вскочил, выхватив из рукавов клинки, свалил первого спецназовца, воткнув нож куда-то под шлем, свалил ударом ноги второго, и со скоростью пули рванулся на лестничную площадку, однако не добежал. Несмотря на то, что я двигался на максимальной скорости, пули меня все же догнали. Очередь из калаша выколотила из меня остатки хитов, оставив с последней каплей, но все же не убила. Получив в спину удар, словно тараном, я свалился на ступени, покатившись по лестнице, выбивая остатки здоровья и ломая кости. Одновременно на мне повисли несколько дотов — перелом ребер, перелом позвоночника, перелом руки, перелом ноги, паралич. Бодрость тоже ушла в ноль, реген здоровья полностью остановился.

— Ты смотри — раздался голос сверху — дышит тварь! Грузите его. Меня закинули в микроавтобус, даже попытались перевязать раны, но с удивлением обнаружили что ран на мне нет Обшмонав меня, и не найдя ничего похожего на оружие (ножи благополучно покоились в инвентаре) менты, по дороге я с радостью отметил что реген все-таки идет, несколько единиц здоровья появились в пустой шкале, а иконки дотов слегка померкли. Парализация почти исчезла, во всяком случае пальцами рук уже шевелить получалось. Ребра срастаются помаленьку, позвоночник тоже восстанавливается. Накопить бы маны на лечилку, но восстанавливается энергия очень уж медленно.

* * *

— Так кто же ты такой? — тяжелый кулак врезался в лицо, вышибая еще несколько десятых долей процента здоровья, мои резисты прекрасно снижали такой слабенький урон, но ответить мне было нечем — мана никак не накапливалась, то что набиралось, выбивалось пинками ментов, очков веры тоже совсем не было, абсолютный ноль. Даже наручники порвать не получается, но паралич уже почти спал.

— Почему с тебя не снимается одежда? Почему не видно лица под капюшоном? Как это возможно. А мощный пинок вышиб ее напрочь. Я вскочил, но тут же упал на землю, получи удар прикладом. Удар по почкам, а затем хороший тычок мордой в пол, вышиб одну единицу здоровья.

Доспехи удержали пули, но заброневые травмы никуда не делись. малость попинали мою тушу, да повезли в участок. Мент вскочил и выхватив из стола нож, попытался отрезать пряжку ремня. Кожа сопротивлялась, словно он пытался разрезать стальной прут. Доспех, предназначенный для того, чтобы выдерживать запредельный урон, банально игнорировал жалкие потуги мента.

— Как такое может быть? Как? — следователь взмахнул ножом, и ткнул им в черноту капюшона. Скула взорвалась болью, еще несколько единиц здоровья улетучились бесследно, а мент, отпустив рукоять ножа, повернулся к какой-то важной шишке, сидевшей на кресле в углу.

— Видите — следак кивнул на торчащий из моего лица нож — как это может быть? Я не могу объяснить такого, он не умирает, капюшон не снимается и даже если светить лампой — он тут же направил мне в лицо настольную лампу — тьма не рассеивается.

— Он сказал что-нибудь? — наконец подал голос, сидевший в кресле генерал или кто это там был.

— Нет, молчит.