Бог

— Хорошо, — я отпустил на свободу сжатую, словно пружина, ярость, и аура заклубилась черным дымом, заволакивая все вокруг, — я и не собирался уходить. Рывком бросаюсь к Цинику, мне не нужны иконки или кнопки, как все это происходит я не понимаю, но сейчас и не пытаюсь что-либо анализировать. Бросок и через долю секунды я уже появляюсь рядом с зависшим воздухе противником. Дурные жгуты мгновенно обвиваются вокруг врага, а руки скрываются в черных вспышках концентрированной ярости. Удар и рожа Циника перекашивается, сломанная челюсть повисает на лоскутах кожи, очки разваливаются и вонзаются в глаза осколками линз, а я продолжаю всаживать в ненавистную харю удар за ударом. Ощущения такие, словно бью в бетонную стену, чувствую, как ломаются и мгновенно срастаются кости в руке, но удары достигают цели — холеная харя аватары антивируса, сейчас больше напоминает завернутый в кожаный мешок фарш с брызгающими из него ручьями крови… Удар, еще удар. Противник не сопротивляется, или же сопротивляется, но я этого не замечаю. Ярость хлещет сплошным потоком, норовя сжечь меня самого, если я не выпущу ее наружу, но через несколько мощных плюх, которых хватило бы для того чтобы сдвинуть с места скалу, бурлящая злоба наконец утихает, давая мне возможность перевести дух.

— Забавно, — на удивление чисто проговорил Циник, словно его лицо не превратилось в мелко наломанные косточки и мясной фарш, — а если так? Тонкая рука легко вырывается из овившегося вокруг нее аурного щупальца, и меня отбрасывает страшным ударом, просадившим едва восстановившиеся хиты в красный сектор. Отлететь я не успеваю, неведомая сила останавливает меня в воздухе и прибивает к земле, продолжая давить с так, словно у меня на плечах лежит как минимум гора. Чувствую, как трещат кости как под пальцами, словно пластилин, продавливается каменная мостовая, но вновь вспыхнувшая ярость, заставляет пусть медленно и с огромным трудом, но все же подняться, выпрямившись и взглянув в стремительно восстанавливающееся лицо Циника. Полоска здоровья, просевшая уже в отрицательные значения, моргает несколько раз и гаснет, так же, как и манобар, перед глазами ничего нет: интерфейс пропадает, и я только сейчас наконец понимаю, что он мне не нужен.

— Забавно… — это уже я. Слова выходят со скрипом, контролировать себя трудно, хочется рвать и метать, потроша и разрывая на части всех кто есть рядом, но в этот раз, действие препарата у меня получается сдержать.