Бог

Моих сил хватило на несколько минут. Железные тиски объятий держали крепко. Так крепко, что в конце концов я затих, наслаждаясь его силой, его властью над собой. Душа и тело подчинялись ему беспрекословно, как бы не противился упрямый, сохранивший шелуху гордости разум.

Его рука пережимала грудь в районе сердца, и он слушал меня, слушал мой немой протест против его жестокости. Слушал все мои невысказанные чувства и мысли. Он слушал. И мне снова становилось легче… Что же он делал со мной?

— Пожалуйста, — я попытался сглотнуть, но сухость тихо щелкнула в ушах, — расскажи мне.

Расскажи мне, о чем ты думаешь, расскажи, что у тебя на душе, если она есть у такого злого демона, расскажи мне хоть что-нибудь. Позволь надеяться, что я тебе нужен.

Он застыл позади. Я ощущал кожей, как напряженная от вибрации струна звенит в его голове, пытаясь принять правильное решение. Теплый воздух коснулся затылка, и он прижался к моим волосам, легонько тревожа макушку, отпуская волнение вниз по позвоночнику.

— Ас — мой брат, — слова запутались в моих лохмах.

Я не ослышался?

Локи сделал паузу, давая мне осознать смысл сказанного.

— Он ищет меня.

Я ждал, что он еще что-нибудь скажет, но его руки только плотнее обхватывали меня.

— Тогда почему ты прячешься?

— Потому, что он последний, кого бы я желал видеть.

— Я не понимаю.

— Это долгая история.

— Я хочу услышать, — Локи молчал. — Прошу тебя, — я сжал его руку, крепко обнимавшую меня поперек.

…

— Идем.

* * *

Локи.

Камни сыпались на меня градом, глухо ударяясь о тело. Я забился в угол, пряча голову, но ублюдки были хитрее, они не наносили удары по открытым участкам, они не хотели, чтобы родители знали, что они творят с ётунским ублюдком.

А вечером, оставаясь один, я с трудом стягивал одежду с опухших конечностей, рассматривая и пересчитывая синяки на теле. Светло коричневые подтеки, синие пятна в красную крапинку, фиолетовые гематомы разукрашивали мое тело не хуже радуги.

Зачем все это?

Зачем Один оставил мне жизнь? Привел в свой дом? Назвал сыном?

Он потомок Лафея, и ничего не изменит этого. Его белая, отдающая голубым оттенком кожа выделяла его из толпы загорелых асгардцев не хуже, чем хрупкое телосложение, и пусть он был сильнее, чем казался на первый взгляд, но против своры сверстников, каждый из которых перерос его минимум на голову, он был бессилен. Что он мог противопоставить им в восемь лет?

Рассказать царю или новой маме? Тогда ему точно конец. Ненависти к инородцу было достаточно, чтобы прибавлять к этому еще и положение любимчика царя. Нет, так ему точно не выжить.

А завтра вернется старший братец, и от предвкушения этой встречи у меня дрожали коленки. Те, кто кидал в меня камни говорили, что когда вернется Тор из закрытой школы, ему и вовсе не жить.

* * *

Страх гнал вон из дома.

Рано утром, когда дворец гудел в преддверии возвращения наследника, Локи укрылся в одной из верхних комнат для гостей, и все же кто-то видел его. Выкурив его из под кровати, мальчишки гнали его вдоль широкого коридора, Локи несся вперед, задыхаясь от дышащих в спину преследователей. Не видя, куда его старательно загоняли.

А когда он вылетел на широкий полукруг балкона было поздно.

Налетев на низкий парапет, Локи захлебнулся, выпучив глаза от головокружительной высоты. Ветер сбил набок темный пучок коротеньких волос.

— Ну что, ётунский щенок, некуда бежать?

Локи развернулся, в ужасе глядя на столпившихся преследователей.

Пока их высокородные родители присутствовали на обеде в честь возвращения всеобщего любимца, их ненаглядные чада выбрали своё излюбленное развлечение.

Они медленно подходили ближе.

— Сам все сделаешь? Или придется помочь?

Грудь разрывалась от колотящегося о ребра сердца, от адреналина и страха волосы встали дыбом. Локи загнанным зверьком перескакивал с одного хищного от азарта преследования лица на другое.

Еще один шаг назад. И парапет уперся в пояс.

— Давай, тварь. Хватит осложнять всем жизнь своей уродливой рожей.

Лишь бы оказаться подальше от хищной своры, Локи взобрался на карниз, покачнувшись. Паника волокла все дальше в пропасть. Чего он боялся больше — ёбанных асгардцев или прыжка в никуда — Локи не знал. Логика и рассудительность испарились, пока он несся вверх по лестницам, уходя от погони.

Он снова покачнулся.

— Шу, шу, — махали руками, словно пытаясь вспугнуть надоедливую птицу, а по лицам расползалась мерзкая улыбка предвкушения.

Сердце остановилось. Локи выпрямился.

Наверное, так действительно будет лучше. Не для них, но для него. Надеяться, что его когда-нибудь оставят в покое, не приходилось. Глаза шакалов горели решительностью «сожрать» последнего врага.

— Отвалили, — громогласно разнеслось позади.

Локи оторвал взгляд от стаи, столпившейся у его ног, и встретился с ярко-голубым взглядом незнакомого мальчика. Тот стоял уперев руки в бока. Как только остальные ребята повернулись на оклик, парень сощурил глаза и угрожающе уставился в ответ.

— Это кто тут решился приставать к моему младшему братцу?

Ребята замерли, не решаясь раскрыть рот.

— Не слышу? — грозно рыкнул он.