Бог-без-имени (СИ)

Фьольвир поежился. Ему представилось, что на плечах братьев-богов стоит Хафьйод, а на его плечах стоит еще кто-то, а на плечах этого кого-то, уходящего фигурой и головой в небесный свод, стоят еще и еще — более мощные, более грозные, с пальцами-колоннами, ногами-скалами.

— А где эти боги? — спросил он.

— Умерли, убиты, ушли…

— Во тьму?

Незнакомец, хмурясь, задумался.

— Нет, арнасон, вряд ли, — сказал он, огладив складки на голове Коггфальтаддира. — Многие, скорее всего, создали собственные миры и поселились там.

— А они не могут нам помочь с тьмой?

Незнакомец, не отвечая, долго смотрел в рассветное море. Золотая рябь словно стала ярче. Солнечный свет белил скалы береговой линии, и на них было больно смотреть. На скалах проступали черточки сосен. Мертвое чудовище с пассажирами на загривке течение все ближе и ближе подтаскивало к берегу.

— С теми богами все сложно, — наконец произнес незнакомец. — Они… Представь, что ты — муравей, арнасон, и хочешь докричаться до человека. Или нет, не так. Представь, что наш мир — это одна песчинка, сметенная к очагу, а древний бог — это гора за десять тысяч шагов от тебя. Думаешь, гора услышит скрип песчинки? Для нее и тьма, пожалуй, не совсем тьма. Нам неоткуда ждать помощи.

— Жалко, — сказал Фьольвир.

— Не жалей! Станешь героем, запируешь в Тааливисто. Сагу о тебе сложат.

Незнакомец принялся спускаться по брюху Коггфальтаддира.

— Кто? — наклонившись, спросил Фьольвир. — Кто сложит?

Незнакомец поднял голову.

— Люди.

— А как они узнают?

— Об этом уж Йорун побеспокоится. Нам пора.

Незнакомец перекатился по складкам на брюхе чудовища и, придерживаясь за щетину, сбежал к самой воде. Фьольвир был слишком стеснен мешком и топориком, чтобы показать такие же чудеса ловкости. К тому же грубая шкура монстра стала рыхлой, влажной, и то и дело казалось, что она вот-вот продавится под свейками.

Кристаллы льда, которыми Коггфальтаддир был утыкан, как еж иглами, расплылись белесыми потеками. Чудовище постепенно оседало, погружаясь само в себя. Рот на голове ввалился.

— Куда?

Незнакомец перехватил разбежавшегося Фьольвира, прижал к суставчатой лапе, которая ответила на тяжесть врезавшегося в нее тела шумным всплеском. На воде болтались остатки лодки, какой-то мелкий мусор и чешуя.

— А как мы?.. — Фьольвир мотнул головой в сторону берега.

Незнакомец хлопнул Коггфалтаддира по дряблой шкуре.

— Скоро Когги подойдет совсем близко.

И действительно, течение стало забирать влево, разворачивая тушу чудовища боком. С треском упала и, кажется, сломалась одна из задних лап. Берег потянулся навстречу жадной каменной клешней, но клешня промахнулась, мелькнув округлой бухтой с остовом разбитого корабля. Поверх скальной породы зеленой, спутанной шерстью в изобилии высыпали сосны. Солнце сместилось к югу, поднялось выше, выплыло из-за спин и стало свирепо светить в глаза. Незнакомец сморщился, закрываясь от него ладонью. Коггфальтаддир покачивался и булькал. Из-под него то и дело, окрашивая воду, текло розовое.

— Еще немного, — сказал незнакомец.

Он вглядывался в скалы с таким видом, будто ожидал встречающих. Фьольвир повис на лапе.

— А кааряйны? — спросил он.

— Не беспокойся, будут и кааряйны, — сказал Унномтюр.

— Они знают?

— Про нас? Конечно, знают!

Фьольвир тоже стал вглядываться в поднимающиеся из воды камни. Солнце слезило глаза. Скалы расщеплялись и сливались, шли трещинами, изломами и складками, некоторые складки, как раны, проложенные тряпками, пенились мхом. Местность выглядела не очень гостеприимной.

— Я их не вижу!

— Они сейчас не здесь, — перекрикнул порыв ветра незнакомец. — Они сейчас Мтага провожают.

— Куда провожают?

Незнакомец обернулся.

— К вратам не так уж просто попасть, — объяснил он. — Был бы Мтаг бог, то шагнул — и уже там. А человеку придется собрать ключи, открывающие Мост. Ключи, как это принято, находятся у хранителей. Четыре хранителя — четыре ключа. А пятый — в мостовой башне. Но и к хранителям попасть не просто, для этого необходимо пройти до нужного места по тонкому пути.

— Какому пути?

— Ох, арнасон, тебе хоть все с сотворения мира рассказывай. Потом объясню.

Незнакомец, присев, сполоснул руки. Фьольвир, изловчившись, опустился рядом на одно колено.

— А почему все так сложно?

— Йоруна спроси.

— Это он придумал?

Унномтюр фыркнул.

— Здесь все придумал он. За исключением того, что придумали другие. И, видишь ли, для того, чтобы получился топор, надо иметь дерево и железо. И руки, которые выплавят одно и спилят и остругают другое. Я к тому, что Йорун может пожелать топор, и возникнет топор, а если человек пожелает себе топор, то ему придется усердно над этим поработать. По другому не получится.

— Угу, — кивнул Фьольвир, омывая лезвие топора. — Значит, у нас будет время?

— Я надеюсь, — сказал незнакомец. — Но надо спешить.

Берег приблизился. В узких, вдающихся в тело скал трещинах кипела вода. Волны бились о камни. Коггфальтаддир оседал уже ощутимо, внутри него что-то потрескивало и лопалось. Казалось, мертвое чудовище предпринимает последние усилия, чтобы доставить своих пассажиров к месту назначения.