Бог-без-имени (СИ)

Казалось, огонь жжет его изнутри.

‒ Да что же это такое!

Отбив вялое, медленное щупальце, Фьольвир прыгнул на Ульфху. Та даже опомниться не успела, как он кусачей блохой пополз по ней вверх, раздавая удары топориком направо и налево. Глаз ‒ рот, глаз ‒ рот. Рты закрывались, кисли, пухли, глаза лопались и плевались черной кровью.

Ульфха замолотила щупальцами, но свирепый и быстрый Фьольвир, перепрыгивая по складкам и морщинам, играючи уходил из-под ударов. Свет в чудовище мигал и пытался его преследовать, но не поспевал и терялся.

‒ На, получи! ‒ Фьольвир вонзил топорик в тело Ульфхи и двумя-тремя скорыми взмахами вырубил кусок розовой плоти. ‒ Думала, большая, и я не достану? А я здесь! На, на, на! Кто герой? Я, тварь, герой! Не ожидала?

Грозившее его прихлопнуть щупальце, Фьольвир легко перехватил и сломал одним движением.

‒ Здоровая, видишь ли, она!

Ульфха попыталась отползти с площадки, но Фьольвир забрался уже на две трети ее высоты и, видимо, своим дерзким рейдом серьезно затруднил отступление. Большинство оставшихся в целости щупалец утратили координацию и молотили по воде и по воздуху в беспорядке. Молотили, впрочем, все медленней. Пара конечностей еще выцеливала, еще ловила Фьольвира, но то и дело промахивалась, впиваясь раструбами жадных воронок в собственное тело.

Ах, н-на! Фьольвир несколько раз вонзил в Ульфху топор и полез наверх, к светлому венчику на макушке твари. Это было наитие, героическое озарение. Где смерть Ульфхи? Там. Все глаза на пути слепились им безжалостно. Ульфха вздыхала, вздрагивала и никла под тяжестью самой себя. Освобожденная ей вода темным потоком устремилсь обратно в озеро, обнажая каменный выступ.

Под защитой венчика, во впадинке, как оказалось, находилась увитая крупными жилами выпуклость. Когда Фьольвир коснулся ее, Ульфха испуганно замерла.

‒ Ну и кто герой? ‒ проорал, свесившись, Фьольвир в один из уцелевших глаз. ‒ Что? Молчишь? Нечего сказать?

‒ Арансон!

Объявившийся внизу Унномтюр замахал ему руками. Хорош напарник! То сам-сам, герой, а то вдруг «Арнасон!».

‒ Чего? ‒ спросил Фьольвир.

‒ Вали ее сюда! ‒ крикнул Унномтюр.

‒ Как?

‒ Кто герой? Ты! Сам уж как-нибудь определись, как это сделать.

‒ Я могу только так! ‒ крикнул Фьольвир.

Просунув топорик между лепестками венчика, он вонзил лезвие в похожую на мозг выпуклось. Ульфха затряслась, щупальца разом опали. Чудовище качнулось назад, но Фьольвир, подпрыгнув, подбил макушку в противоположном направлении, и вздыхающую, чмокающую, безвольную Ульфху повлекло к площадке.

‒ Да-да! ‒ закричал снизу, отбегая, Унномтюр. ‒ Сюда, арнасон, сюда!

‒ Я стараюсь!

Как только Ульфха засомневалась, падать ей или нет, Фьольвир снова, со всей геройской дури, ударил ногами в розовую складчатую тушу, придавая ей нужное ускорение. О, падение вышло эпическим! С брызгами, плеском и треском чудовище рухнуло на камни, расплющив верхнюю половину туловища о стену.

Свет в Ульфхе вспыхнул и погас.

Сделалось темно. Остаточное свечение, словно бледные пузыри, еще всплывало из глубины чудовища, но распространялось едва ли на шаг-два от тела. Фьольвир спрыгнул, скатился, помогая себе топориком. Каменная поверхность отдала в голую пятку. Опять обуви лишили! Что за лю… Что за твари!

‒ Сюда, ‒ услышал он Унномтюра и похромал на голос.

Унномтюр резал Ульфху. Фьольвир понял это по его пыхтению, взблескам железа и плеску крови.

‒ Эй, ты видел? ‒ спросил он.

‒ Видел, ‒ отозвался Унномтюр. ‒ Жалкое зрелище.

‒ Я?

‒ Ульфха, конечно же!

‒ А что с ней не так? ‒ обиделся Фьольвир. ‒ Гигантская. Десять щупалец. Злая.

‒ Не те уже чудища, ‒ вздохнул Унномтюр. ‒ Слабеют. Общее вырождение налицо. Богов нет, все дряхлеет.

‒ Но я ‒ герой? ‒ с подозрением спросил Фьольвир.

‒ А как же! Придержи-ка.

Фьольвир наощупь принял на руки складчатый бок.

‒ А свет…

‒ Сейчас, ‒ с натугой ответил Унномтюр.

Кровь плеснула снова, зажурчала струйками.

‒ Чуть отойди, ‒ попросил Унномтюр.

Фьольвир отступил, вжался в мертвую Ульфху. Серебряной каплей блеснула во тьме подброшенная монета. В последовавшей затем вспышке Фьольвир как при дневном свете разглядел выбитую Унномтюром ложбинку и впадину в камне, в которой собралось черное озерцо крови.

Алые отблески легли на стены пещеры. Косматая воронка распахнулась над впадиной. Глубокую глотку ее с шипением прорезали багряные молнии. Унномтюр побросал в озерцо все оставшиеся монеты. Каждый раз воронка тонкого пути вздрагивала и чуть увеличивалась в размерах.

‒ Ну, что, арнасон, ‒ Унномтюр смочил ладони в крови Ульфхи, ‒ пора нам к третьему ключу.

‒ А костер?

‒ Какой костер?

Унномтюр измазал кровью себе лицо.

‒ Мы обещали дать знак, ‒ сказал Фьольвир.

Его спутник снова присел у впадины, а когда встал, протянул руки к провожатому.

‒ Давай, арнасон, ‒ сказал он отпрянувшему Фьольвиру, ‒ это всего лишь кровь.

‒ А зачем?

‒ Надо!

Кровь показалась Фьольвиру холодной, стянула кожу на щеках. Унномтюр провел черными ладонями по бороде и лбу Фьольвира.

‒ Для верности, ‒ объяснил он.

‒ Так мы будем разжигать костер?