Бог бросил кости (СИ)

— Слушай, Ги, — перебила его Гвен. — В любом случае нам необходимо форсировать проблему. Если обстоятельства готовятся дать нам бой, мы должны выступить первыми. Контроль над ситуацией — наша приоритетная цель. Если Агмаил не способен контролировать покой, мы должны повелевать хаосом; следует быть более полезными, чем просто непобедимые разрушители дронов.

Ещё одна длинная тень скользнула по террасе, накрыв на миг двух Железных Рыцарей — и стоящего совсем близко человека с тонкой чёрной тростью, с печалью в глазах наблюдавшего за ними.

***

— Ну почему, почему, почему?!

Роберт Мацело ударил кулаком по столу, наблюдая за графиком на экране. Тот слабо подрагивал в такт слабым шумам в оборудовании — но ни капли не приближался к теоретическому предсказанию, пунктирной линией обозначенному на том же изображении. Надежды на фантастический «Эффект Мацело», способный получать энергию из будущего, стремительно растворялись в суровой и безжалостной реальности.

Мацело щёлкнул тумблером и правой ладонью зарылся в густые волосы, откидывая их назад. Глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Он понимал, что что-то упускает, чувствовал, что эксперимент несовершенен, а расчёты верны — однако вместе с этим он помнил, что когда-то бросил себе вызов: закончить эту работу в одиночку. Теория, эксперимент и победа — всё должно достаться одному человеку, и этот человек с глухим стуком уронил голову на стол.

Институт Познания Атексетов находился вплотную к Институту Фундаментальной Физики, где работал Мацело — поэтому вскоре Роберт открыл дверь в лаборатории Зормильтона и оказался лицом к лицу с Францем. Тот кивнул ему и уступил дорогу.

— Роберт, — раздался голос из глубины пространства. — Это ты?

Зормильтон выглянул из-за Атексетской машины и через силу улыбнулся.

— Проходи, проходи, располагайся, печенье в шкафу, где обычно…

Мацело проводил взглядом его фигуру, перемещающуюся от машины к столу и бессильно упавшую в кресло.

— Альмер, — обеспокоенно спросил он. — У вас что-то не так?

Зормильтон махнул рукой в неопределённом жесте — Мацело счёл это знаком приглашения и подошёл поближе.

— Франц был здесь, Роберт, — Зормильтон вздохнул и закрыл глаза. — Слухи не врали, Персиваль погиб.

Мацело ошеломлённо глядел на Зормильтона, который сидел в кресле, свесив руки. Стоило разуму осознать новость, как все мысли покинули его, и желания поддержать, сказать что-то, предложить выход, разузнать подробности заклинили способность думать целиком. Роберту оставалось лишь стоять рядом, и он уже начинал злиться на себя за неспособность что-либо предпринять.

— Франц предупреждал меня, — сказал, наконец, Зормильтон, и его морщинки в уголках глаз приобрели гораздо более яркие очертания. — Он говорил что-то о том, что мир скоро изменится. Франц приходил напомнить мне, что моя работа должна быть завершена в кратчайшие сроки — ведь со смертью Персиваля отсчёт времени начался, и Агмаил скоро придёт за результатами…

— Вы хотите сказать… — Мацело не мог подобрать слов. — Франц сказал вам, что Второй Набла уже близко?

Зормильтон с усилием распахнул глаза и опрокинул голову, встретившись взглядом с Робертом.

— Именно так, друг мой. Тебе вряд ли известны правила, но если вкратце — избранники Агмаила должны успеть закончить всё до явления Второго Наблы. Но без Персиваля я вряд ли смогу понять, откуда эта рингусова дрянь черпает свои силы…

Мацело чувствовал отчаяние. Больше всего на свете он не любил ощущение того, что он что-то не может — ощущение, которое всё чаще настигало его в жизни. Проваливались его эксперименты, вставали недвижно расчёты, но невозможность помочь другу — худшее, что он встречал на своём пути. Помощь с проблемой из чужой специальности была принципиально невозможна, думал Мацело.

И тут его мозг проснулся.

Сначала из оцепенения вышла память. Один за другим всплывали образы, впечатления, информация о всём, чем занимался Зормильтон: Атексетская машина, интуитивный нейроинтерфейс, похолодание движущихся частей, сокращающийся материал вроде металла, работающий, как мускулы. Первостепенной задачей Зормильтона был контроль над технологией, которая позволяла этой машине шевелиться — поэтому он потратил столько времени на эксперименты с Персивалем и Лорианом, позволявшие рассмотреть и задокументировать движение каждой детали. Однако…

Следующим проснулся анализ. Машина двигалась, не требуя зарядки. Очевидно, внутри был источник энергии неизвестной природы, который до сих пор не удалось найти: он должен быть достаточно объёмным, раз хранил запас энергии, до сих пор не подошедший к концу, но достаточно незаметным, чтобы избегать внимания Зормильтона всё это время. Энергия передаётся внутри самого этого материала — это подсказала Память. Но откуда она берётся в этой сети стержней и трубок — загадка.