Бог бросил кости (СИ)

— Каждая мысль — это эмоция, впечатление. Они могут порождать друг друга, влиять на тебя, на твои действия, настроение. Важно знать, каким ты нужен делу в каждый момент — весёлым ли, встревоженным, должно ли твоё сердце биться в пылу азарта, или кровь должна быть холодна, как лёд. Искусство призывать и удерживать настроение, изменяя его по зову воли — одно из важнейших качеств Железного Рыцаря. Всегда следи за тем, какая мысль твоя наилучшим образом создаёт нужное настроение, и следи, когда её сила начинает иссякать: каждый боец должен иметь подобный арсенал, ибо не тратит он места и заряда не просит.

Каждый вдох давался с трудом, словно чем-то перехватило горло — через некоторое время Лориан понял, что выдыхать с тихим звуком намного легче. Сердце колотилось неровно и быстро — казалось, вот-вот остановится, тем более, время от времени оно отзывалось сильной болью. Зубы стучали быстро и неконтролируемо, издавая стоящий в ушах противный звук.

Лориан потерял счёт времени. Сколько прошло с того, как закрылась дверь за последним Железным Рыцарем, покидающим зал после непродолжительного собрания? Минута? Десяток? Три часа?

Персиваль казался абсолютом. Каждое его слово было неоспоримым, каждое действие — оптимальным, и статная плечистая фигура выделялась среди всех Рыцарей ещё большей уверенностью всех его движений, каждое из которых — возведённое до идеала представление о рациональности. И тут Персиваль, Персиваль Алери, глава ордена Железных Рыцарей — погиб, уничтожен без останков, сгорел в атмосфере чужой планеты вместе с символом собственной неуязвимости…

Но всё же.

Атексеты сбили Персиваля, а в следующий миг туча дронов рассеялась и скрылась глубоко внизу, на низких орбитальных уровнях. Это очевидным образом говорило о том, что у них не было больше причины оставаться, иначе бы они продолжали борьбу. Мелькнула вереница мыслей, быстрых, как фотоны, и ясно и отчётливо раздался в голове уже ставший родным голос: «Взаимосвязь — куда более надёжная причина корреляции, чем совпадение». И Лориана осенило.

«Цель атаки — сбить Персиваля Алери».

Дыхание участилось, и в горле поднялся ком. Не может быть это бессмыслицей, должна быть причина, по которой именно Персиваль… Лориан остановился. Именно Персиваль? Откуда такая уверенность, что именно Персиваль был целью Атексетов? Не было ничего, что указывало бы на достоверность этого утверждения, и Лориан переформулировал вывод: «Цель этой атаки Атексетов — сбить одного из Железных Рыцарей».

— Делаете успехи, друг мой, — сказал Франц совсем близко, из-за спины.

— Как долго вы следили? — Лориан выпустил волосы из рук и слегка разогнул спину, заметив, что почти опустил голову на колени.

— Жаль, что капитан Алери так и не научил вас чувствовать, когда ваше сознание становится видно Системе, — Франц посмеялся бесшумно, но Лориан заметил улыбку в его словах. — Я знаю всё с того момента, как вы бросили свою панику и начали, наконец, думать.

Лориан обернулся и посмотрел Францу в его синие глаза, в которых через встревоженность проглядывали искорки веселья.

— Так я был прав?

— И неоднократно. Например, неделю назад, когда вы доказывали Зормильтону свою…

— Нет, Франц, — резко оборвал его Лориан. — Я про цель всей битвы. Атексеты намеревались сбить Рыцаря? Одного Рыцаря?

— У вас нет оснований думать, что я знаю мысли Атексетов лучше вас, — ответил Франц, поглаживая пальцами набалдашник тонкой чёрной трости. — Равно как и отсутствие доказательств в пользу гипотезы не является причиной эту гипотезу забраковать. Запомните это, Лориан. И да, я говорил про вашу мысль о том, что целью врага был не любой Рыцарь, а Персиваль.

Лориан удивлённо взглянул на Франца, встретив лишь снисходительную улыбку.

— Так вы хотите сказать, что им нужна была смерть Персиваля? — спросил он, и голос его дрогнул.

— Не думайте, Лориан, что я знаю всё и лишь задаю вам загадки, на которые подготовлен ответ. Я пытаюсь структурировать ваши мысли и научить вас критически подходить к порождениям собственных рассуждений. Введите себе в привычку «думать за двоих» — за себя, который развивает гипотезы, и за меня, находящего уязвимости — всё-таки, я тоже не вечен, и однажды вам придётся действовать самостоятельно.

Франц улыбнулся, и Лориан заметил в его улыбке что-то, что почти неуловимо кольнуло ему в груди. Что-то здесь было не так, за этими словами и неоднозначной улыбкой явно была причина…