Бог Дионис, царь Мидас и я

Видите, какой я значительный человек? А ведь сам нахожусь где-то ниже середины социальной лестницы. А если брать лестницу экономически-социальную (по получке), то там я и вообще на первой ступеньке.

А мне плевать. Вы представляете, я к чему ни прикоснусь, все искусство.

И самое главное. Сам я и не пишу ничего, и не творю, и не созидаю. Зачем? Коли мое прикосновение все обращает в искусство, то что я тогда, спрашивается, буду жрать? Это раз.

А второе - столько много искусства тоже ведь ни к чему.

И третье - человек я не боевой. Чтобы обратить мое искусство обратно в жизнь, мне нужно тратить чрезвычайное количество энергии и заводить знакомства с местными к.-скими тузами и шишками печатного слова. Пить с ними водку. А я этого не хочу. Я водку вообще терпеть не могу. На водку уходит много денег, и болит голова.

Поэтому целыми днями сижу я у себя в библиотеке и ровным счетом ничего не делаю.

Все время думаю. Думаю, что если Дионис - бог, а Мидас - царь, то кто же тогда я? Ведь мое прикосновение все обращает в искусство. Кто же я-то тогда есть такой?

И тогда я горделиво посматриваю на окружающих, ожидая, когда же наконец и они признают во мне какого-либо властелина.

А Дом народного творчества у меня сгорел очень просто. Я как-то сплю ночью в своей квартире. Вдруг звонок по моему телефону 2-54, и говорят:

- Это вы? - говорят.

- Я,- отвечаю.

- У вас Дом народного творчества горит.

- Я вас привлеку к административной ответственности за телефонное хулиганство, хулиган,- сказал я и повесил трубку.

А утром проснулся и думаю: ой-ой-ой, а что, как он и взаправду горит?

Встал, оделся, умылся, позавтракал, пошел, а там уже одни головешки.

И крутятся среди дымящихся развалин милиционеры, врачи и еще какие-то неизвестные мне представители общественности.

Выгнали, конечно. Но я особенно не огорчаюсь. "Живите, экономно расходуя свои силы",- сказал один мой товарищ, исчезая под колесами наехавшего на него трамвая.

1969

г. Красноярск