Бог галактики

– А кто убивал? Пушкин?

– Один из моих врагов. Трежилов помог ему отыскать меня, за что и поплатился жизнью.

– И где же этот таинственный враг? Испарился? В комнате, кроме тебя, никого не было. Не считая, конечно, трупа Трежилова.

– Я выбросил его в окно, незадолго до того как ваш доблестный спецназ ворвался в квартиру.

Майор удивленно посмотрел в сторону Мордовина. Тот кивнул, подтверждая мои слова.

– Своими глазами видел, как он вышиб того человека металлической трубкой. Ударил, и тот вылетел из окна. Но ребята в машине сидели внизу и не видели ничего. По их словам, никто не падал из окна. Потом я сам под окнами все облазил. Даже следов не обнаружил. Мистика какая-то.

– Мистика. Действительно. Такого же сорта, как и остальные приключения этого заграничного гражданина, – подтвердил Пантелеев и вновь обратился ко мне: – Ну, так что? Будем искать твоих друзей? Или сам все скажешь?

– Да, я скажу, – ответил я. – Я скажу вот что избавьтесь от меня как можно быстрее. Выпустите и забудьте о моем существовании. Иначе…

– Что, угрожать? Мне угрожать? – майор едва не проглотил язык, перебив меня.

– Побойтесь бога, в моем ли положении вам угрожать? – сказал я недоуменно. – Я вас просто предупреждаю у меня огромное количество могущественных врагов. Врагов, которые выпадают из окна седьмого этажа, при этом не разбиваясь. Врагов, которые внезапно появляются прямо из воздуха и так же внезапно исчезают. Врагов, которые убьют не моргнув глазом любого, кто встанет на их пути. И которым я именно сейчас нужен как воздух. По счастью, нужен живым. Поэтому у меня есть шанс спастись. Ваши же шансы с каждой минутой падают.

На секунду мне показалось, что я увидел в глазах начальника РУОПа страх. Но майор быстро взял себя в руки. Действительно: чего и, главное, кого ему бояться здесь, в здании УВД, в самом гнезде законности и правопорядка? В окружении охраны и десятков коллег?

? Ты посмотри, Мордовии, какой нам клиент попался. Каков фрукт! Сидит, нас запугивает, а сам в двух шагах от высшей меры. Так зачем же ты все-таки, Джаггер, или как тебя там на самом деле зовут, убил Трежилова? Ты даже не представляешь, что натворил. Сейчас такое начнется, что только держись. Всех на ноги поднимут. У покойного были такие связи в верхах, что тебе и не снились. И никакие чудеса не спасут. Да мы и не будем никому рассказывать об этих проделках. Одного убийства Трежилова хватит, чтобы тебе не дожить даже до суда. Сокамерники по-тихому зарежут во сне, как барана, – Я же вам говорил и еще раз повторяю, что не убивал я Трежилова. – А кто убил? Бэтмэн? Убил и, как летучая мышь, вылетел из окна?

– Да, что-то в этом роде. Но не в этом дело. Послушайте, майор, снимите с меня наручники. Каждую секунду сюда могут ворваться мои враги. Вы и многие в этом здании могут при этом пострадать. Погибнуть. А я, будучи не в силах сопротивляться, не смогу вас и себя защитить.

– Нас защитить? – в один голос оскорбленно вскричали оба руоповца.

– Да. Самим вам не справиться.

– Да кто же они, эти таинственные враги? Да ни один посторонний человек не прошмыгнет в здание УВД.

– Они нелюди.

– Не люди? – удивился Пантелеев, сомневаясь в моем здравом уме.

– Киборги!

– Кто?

– Искусственные создания, внешне очень похожие на людей. Они почти роботы, но они не роботы. Они во много раз сильнее любого человека, и они оснащены очень мощным оружием.

– Ну ладно сказки-то рассказывать. Какие киборги?! Мы не в Голливуде, и здесь не съемки "Терминатора".

– Это гораздо серьезнее, чем вы думаете. Я не хочу больше смертей. Я и сдался-то вашим людям лишь потому, что не хотел их убивать; И теперь терплю вашу тупость лишь ради сохранения ваших жизней и жизней ваших коллег.

В следующий момент Мордовии выбил стул из-под меня, и я грохнулся на пол. Упал неудачно, прямо на руки, скованные наручниками, слегка подвернув левое запястье. Спецназовец несколько раз приложился коваными сапогами к моим ребрам. От ударов перехватило дыхание. Мордовии, приподняв меня за грудки, усадил вновь на стул.

– Это чтобы был повежливее с начальством, – пояснил он.

Пантелеев одобрительно кивнул и, усмехаясь, посмотрел мне в глаза.

"Смейся, смейся, майор, пока жив, – подумал я, отвечая на взгляд. – А жить-то тебе, если будешь так же глуп, осталось совсем немного".