Бог Гнева (ЛП)

Я мечусь по комнате, чувствуя себя разгоряченной до глубины души, и не в хорошем смысле.

Он даже не собирается отрицать это или придумывать оправдания.

Сесилия: Ты не можешь просто избивать людей, потому что они говорили со мной, Джереми. Так не делается.

Джереми: Мне плевать на то, что это такое и как это работает. Ты позволишь мне разбираться с этим, когда дело доходит до внешних угроз.

Сесилия: Ты имеешь в виду позволить тебе избивать и в конце концов убивать людей? Я никогда не соглашусь на это.

Джереми: Ты научишься. Разве ты не просила больше меня? Это я, Сесилия. Я не чувствую ни малейших угрызений совести к этим ублюдкам. Если что, я буду делать это снова и снова, пока смерть не превратится из ужаса в роскошь. Я буду пытать их до тех пор, пока они не смогут узнать в зеркале свое собственное изображение, и я буду делать это часто, многократно и с постепенной жестокостью, пока от них ничего не останется.

Слова начинают расплываться из-за жжения в глазах. Мощная эмоция пробирается сквозь меня и лишает меня дыхания.

Это страх, осознаю я.

Я боюсь этой части Джереми. Бесчеловечной, безжалостной стороны, которая не моргнет глазом, прежде чем убить человека. Хотя это не должно удивлять, учитывая его прошлое, но это первый раз, когда я загнала его в рамки.

В которых я, вероятно, буду постоянно страдать от подобных инцидентов. Пока я с ним, он будет находить причины причинять боль другим.

Мне нужно покинуть это место.

Переодевшись в рекордное время, я хватаю телефон и выбегаю через парадную дверь, но останавливаюсь на пороге.

Илья стоит там, скрестив руки перед собой. Он одет в повседневную одежду и джинсовую куртку, под которой, как мне кажется, вчера вечером был спрятан пистолет.

Его лицо немного угловатое, но красивое, но его пустое выражение никогда не меняется. Мне кажется, я не видела на его лице никаких эмоций.

Похоже на Джереми большую часть времени.

Вы знаете, что говорят о птицах одного полета.

— Привет, — осторожно говорю я.

Он кивает в знак приветствия.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

Я знаю, что Илья — тень Джереми, в некотором смысле, но я никогда не видела его в коттедже раньше.

— Босс сказал не заходить в дом, если ты в нем.

Мои глаза расширяются.

— Только не говори мне, что ты оставался здесь всю ночь?

— Я должен был убедиться, что ты в безопасности.

— Боже мой, но здесь холодно.

— Все в порядке. Я русский.

— Это чушь. Держу пари, ты также ничего не ел.

Не то чтобы я ела. При напоминании об этом мой желудок урчит, а Илья прекрасно справляется со своей ролью покер-фейса.

Я широко открываю дверь.

— Заходи. Я приготовила суп, который мы можем съесть.

Он качает головой.

— Ты иди поешь.

— Если ты не пойдешь со мной, то и я не пойду.

Он снова качает головой.

— Если ты не пойдешь, я скажу Джереми, что ты заходил в дом.

— Я не заходил.

— Попробуй убедить его в этом после того, как он изобьет тебя, как избил парней с той ночи, — я сужаю глаза, а он отводит взгляд, прежде чем, наконец, сделать шаг навстречу.

После того, как я разогрела суп, мы садимся за стол. Это навевает воспоминания о Джереми и его сумасшедшей русской рулетке.

У меня мурашки бегут по коже, когда я вспоминаю, как этот сумасшедший ублюдок чуть не убил нас обоих.

Я должна была понять, что у него нет границ после того, как это случилось.

Илья ест молча, определенно не желая предлагать какие-либо соображения о своем властном боссе.

— Итак, — я прочищаю горло. — Почему вы избили тех парней из клуба?

— Спроси у босса, — говорит он в пустоту.

Я поджимаю губы, но заставляю себя сохранять спокойствие.

— Его здесь нет, поэтому я и спрашиваю тебя.

— Я не могу тебе этого сказать.

— Хорошо, но ты можешь сказать мне, почему вы избили их, пока они не оказались в критическом состоянии?

Он поднимает плечо.

— Потому что они это заслужили.

Конечно, он так и думал.

— Где третий парень? Почему вы его забрали? Он даже не подходил ко мне.

— Мы этого не делали.

— Но он исчез.

— Это не наша заслуга. Мы оставили их троих вместе.

Я нахмурилась. Если это были не они, тогда кто...

Илай.

Конечно.

Не уверена, как Ава отнесется к этому факту.

Я двигаю ложкой в своей миске и поднимаю голову, только когда чувствую на себе взгляд.

Илья. Он смотрит на меня взглядом серийного убийцы.

— Что?

— Я знаю, что ты не такая, как Босс, и понятия не имеешь, насколько опасна и сложна его жизнь. Так что если ты не собираешься приложить усилия, чтобы понять это, я предлагаю тебе исчезнуть.

Хорошо. Это было прямо и смело.

Мне кажется, Илья меня недолюбливает.

Но это было сказано не со злым умыслом. Он действительно считает, что я не подхожу Джереми. Я согласна.

Я кладу ложку на стол, теряя аппетит.

— Я не могу поддержать его акты насилия. Я могу закрыть глаза один или два раза, но если это будет повторяться, это меня убьет.

— Босс применяет насилие только в крайнем случае или в личных целях, и только против тех, кто этого заслужил. Ты пыталась понять, почему он сделал это прошлой ночью?