Бог Гнева (ЛП)

Я видела Джереми ровно два раза с тех пор, как он жестоко и на неопределенный срок вычеркнул меня из своей жизни. Один раз, когда я проезжала мимо коттеджа и увидела, как он заходит внутрь.

Второй раз — когда позволила Аве затащить меня в бойцовский клуб и увидела, как его чуть не забил до смерти Киллиан.

Это был один из тех внечемпионских боев, которые происходят каждую ночь, и выглядело это так, будто он желал смерти.

Я ушла до окончания боя.

Сейчас я жалею, что посмотрела на него, потому что ничто не могло подготовить меня к тому, чтобы оказаться так близко к нему.

В каком-то смысле он не изменился. У него по-прежнему резкие, мужественные черты лица, от которых веет дикой силой, и телосложение военачальника, который получает удовольствие от завоевания земель и людей.

Его широкие плечи съедают горизонт, наполняя мое зрение ослепительной силой его присутствия.

Черная футболка обтягивает его бицепсы, а татуировки пульсируют при каждом изгибе его мышц. Как будто они, как и он, находятся на грани.

Я перевожу взгляд туда, где он прикасается ко мне. Мой локоть.

Это то, за что он всегда хватается, когда хочет оставить между нами дистанцию, когда относится ко мне не более чем к объекту своих грязных трахов.

На самом деле, он держал меня за руку всего два раза.

Место, где его плоть соприкасается с моей, горит, пылает и обретает собственную жизнь. И это связано не столько с тем, как его пальцы впиваются в мою кожу, сколько с тем, что он прикасается ко мне.

Эти пепельные, хладнокровные глаза, которые должны массово использоваться в качестве оружия, сосредоточены на жестах Мии. Ни разу он не посмотрел на меня или не признал меня, но тяжесть их внимания чувствуется через его отсутствие.

Мия закончила и теперь ждет ответа Джереми, положив руку на бедро.

— Он весь твой, — говорит он ей, очевидно, поняв ее.

— О? — Лэндон вскакивает на ноги и натягивает маску на шею, выглядя как всегда невозмутимым, если не считать синяков и крови. — Мне придется отказаться от любой сделки, которую вы двое заключили.

Он берет меня за другую руку.

— У нас с Сеси свидание.

Нет, это не так.

Но прежде чем я успеваю это сказать, безжалостные пальцы впиваются в плоть вокруг моего локтя, и я вздрагиваю.

— Единственное свидание, которое у тебя будет, это похороны, — Джереми сильно дергает, отрывая меня от Лэндона, или, скорее, мой друг детства отпускает меня в последнюю секунду.

— Некрофилия. Ням, — он ухмыляется, призывно облизывая губы. Мия поднимает ногу, чтобы снова пнуть его промежность, но он блокирует ее, положив руку ей на голову, фактически обездвиживая ее на месте. — Иисус, мать твою, Христос, успокойся и перестань вести себя, как бешеная собака.

Это только усиливает ее желание схватить его, она борется, наносит удары ногами и руками — в основном по воздуху.

Лэн без труда избавляется от ее попыток насилия и смотрит на Джереми со своей провокационной улыбкой.

— Отпусти Сесилию.

— Нет.

Я выдергиваю свой локоть.

— Ты не имеешь права прикасаться ко мне.

Он наконец-то переводит взгляд на меня. Я отвечаю ему тем же.

Почему он так себя ведет, ведь это он покончил с нами?

— Что она сказала, — Лэн цокает и качает головой, пока Мия продолжает бороться и напрягаться впустую. — Каково это — быть вторым выбором после меня? На самом деле, тебя бы даже не было в ее списке, если бы ты не преследовал ее.

Джереми направляется к нему, но я встаю между ними. Я точно знаю, чего добивается Лэндон, заставляя его ревновать. Он хочет, чтобы Джереми снова был со мной, но я не буду стоять в стороне и смотреть, как он претендует на собственность, которой у него нет.

Я смотрю на Джереми, даже когда мое сердце бьется в горле.

— Прекрати.

— Отойди.

— Я сказала, прекрати.

— А я сказал, отойди на хрен.

Все мое тело дрожит от его слов. Я так давно не слышала хрипловатый тембр его голоса, и теперь, когда я его слышу, он наполняет меня мириадами хаотичных цветов и извращенных эмоций.

— Мы уходим отсюда, — Лэн тащит сопротивляющуюся и явно рассерженную Мию из кладовой. — Помни, Сес. Ты сначала любила меня.

Я чувствую разрушительную энергию в Джереми до того, как он начнет действовать. Если он поглаживает свои пальцы, это прекращается. И он обычно перестает дышать на долю секунды, прежде чем выбрать насилие.

Несмотря на то, что я до смерти боюсь этой его части, не думаю об этом, когда снова преграждаю ему путь.

Джереми врезается в меня, моя голова ударяется о его грудь, и он наступает мне на ногу, но быстро отступает назад и действительно останавливается.

Та разрушительная энергия, которая, я уверена, всегда жаждет крови, медленно затихает, скрываясь под поверхностью его видимого спокойствия.

Он разжимает ладонь и остается неподвижным, вероятно, понимая, что Лэндон уже вне пределов досягаемости.

Когда он заговаривает, его голос дрожит от сильного напряжения и нескрываемого гнева.

— Тебе ее больно?

Я касаюсь лба, как будто это как-то замаскирует дрожь в подбородке. Почему он спрашивает об этом, ведь это он разорвал мое сердце.

— Не благодаря тебе.