Бог Гнева (ЛП)

Он наказывает меня. Джереми прикусывает мой язык так сильно, что я стону и извиваюсь. Из моих глаз текут слезы, я кусаю в ответ еще сильнее, пока во рту не появляется металлический привкус.

Джереми выпивает кровь с моего языка, затем заставляет меня проглотить ее. Он крепко сжимает мою челюсть и толкает мою голову назад, чтобы он мог проникнуть глубже, ближе, к той части меня, до которой я не могу дотянуться.

Он как будто наказывает меня за то, что я попросила его поцеловать.

За все остальное, что я сказала, тоже.

И, как ни странно, я не чувствую угрозы. Это безопасно, как тогда в клубе, но совсем по-другому.

Это безопасно, угрожающе и серо.

Все одновременно.

Когда он отрывает свой рот от моего, я задыхаюсь, резко вдыхая воздух.

Джереми смотрит на меня с этой необработанной силой во взгляде, ураганом в его серых глазах, а его большой палец вытирает кровь с уголка нижней губы.

Тут же раздается щелчок, и я понимаю, что действительно выпила его кровь.

— Разве ты не очаровательный маленький боец? — он скользит вверх, почти придавливая меня своим весом, когда опускает мою голову так, что его колени оказываются по обе стороны, затем снова хватает свой член, приставляя его к моим избитым губам. — Открой.

Я закрываю их и смотрю на него.

— Либо ты откроешь рот, либо я воспользуюсь другим отверстием.

Мои губы дрожат.

— Ты боишься меня, Сесилия?

— Нет. — Я лгу сквозь зубы. Потому что, да, я считала себя достаточно смелой, чтобы не испугаться пресловутого Джереми Волкова, но это было гораздо раньше, чем я познакомилась с ним настоящим.

С декадентским, беззаконным зверем.

— А стоит. — Он шлепает меня по рту своим увесистым стволом. — Я не делаю пустых угроз.

И тут меня осеняет.

Глядя в его светлые глаза, я понимаю, насколько Джереми изменился. Ему действительно было бы все равно, если бы он сломал меня или трахнул, когда я была пьяна.

Прекрасно зная, что я девственница.

Дело в том, чего он хочет, и, если я не дам ему этого, он просто возьмет это.

И какая-то часть меня испытывает искушение сделать это, спровоцировать его на это.

Но не когда я пьяна. Я действительно не смогу простить себя, если завтра проснусь, прекрасно зная, что не позволила настоящей себе принять решение.

Поэтому я медленно открываю рот.

Джереми не ждет и не вступает в разговор. Он проникает внутрь до упора, задевая заднюю стенку моего горла. Я задыхаюсь и думаю, что меня сейчас вырвет, но он отстраняется.

Его рука вцепилась в мои волосы, и он приподнял меня за них.

— Соси и делай это хорошо, или я перейду к другим твоим доступным дырочкам и без особого порядка.

Мои вялые движения набирают скорость, но не сразу. Был момент, один-единственный глупый момент, когда мои глаза расширились по совершенно иной причине, чем страх.

Или ужаса.

На секунду мне захотелось посмотреть, выполнит ли он свою угрозу.

Со мной определенно что-то не так. Я виню свой пьяный мозг в задержке реакции. Это единственная причина.

Ничего другого быть не может.

Мои облизывания и посасывания в лучшем случае не уверенны, но я стараюсь двигаться быстрее, думая, что это поможет.

Проблема в том, что он очень большой; я даже не успела ввести его полностью, а у меня уже болит челюсть.

— Ты никогда раньше не сосала член, да? — его голос темный от похоти.

Мои щеки пылают, и я надеюсь, что он думает, что это из-за нехватки воздуха, а не от стыда.

— Такая невинная маленькая девственница с опасным наклонностями. — Он удерживает меня за волосы. — Я покажу тебе, как ты ублажаешь меня, как ты открываешь рот, когда я говорю тебе сделать это. Ты предложишь мне эту дырочку и любую другую, в которую я захочу засунуть свой член.

Он входит в меня с силой, которая лишает меня воздуха.

— Открой рот пошире и высунь язык.

В тот момент, когда я это делаю, словно выпускаю на волю зверя. Используя мой язык для трения, он бьет по задней стенке моего горла, снова и снова, но, когда я уже готова выпустить член, он отстраняется, давая мне немного воздуха, прежде чем снова войти.

Он использует мой рот, как будто это его дырка, сделанная на заказ, вдавливая меня в матрас, удерживая на месте своей безжалостной хваткой за мои волосы.

— Твой рот создан для траха. — Он снова скользит до упора. — Такой горячий, влажный и податливый. — Толчок. — Я думаю, ты создана для этого. Ты не только любишь целоваться, но и так хорошо принимаешь мой член в горло. Ты ведь позволишь мне заполнить этот рот своей спермой, а потом проглотишь все до капли?

В ответ я хватаю его за куртку, ногти впиваются в кожу.

— Ты хочешь еще, моя жадная маленькая девственница? — он вколачивается и вытекает из моего рта. — Я тоже хочу большего. Я хочу испортить, запятнать и уничтожить тебя настолько, что никто не узнает тебя, когда я закончу. Даже твой гребанный принц.

И тут он входит так дико, что я думаю, что потеряю сознание.

Я никогда не испытывала такого уровня интенсивности. Такого дикого притязания.

Как будто он не может коснуться меня достаточно сильно или выгравировать себя внутри меня достаточно глубоко.