Бог Гнева

Ким сидит рядом со мной, темно-зеленый спальный халат завязан вокруг ее талии, а волосы спадают на плечи.

— Ты не собираешься спать?

— Я сделаю это прямо здесь, чтобы эта маленький засранец не попытался сделать что-нибудь смешное.

— О, Ксан. — Она гладит меня по щеке. — Ты должен отпустить ее. Она уже не такая маленькая и не под твоей защитой.

— Она всегда будет под моей защитой.

— Хорошо, хорошо, будет. Но ты должен позволить ей влюбиться и делать то, что она хочет. Наш ребенок — ответственный взрослый человек, и мы должны доверять ее выбору.

— Ты не говорила так о Джоне. Я не понимаю, как ты можешь так менять свое мнение.

— Джон был ублюдком, которого за это посадили. — Ее голос твердеет, прежде чем опуститься до ее обычного мелодичного тона. — Джереми — человек, который помог Сесили бороться с ее демонами.

— Какими демонами?

— Ты прекрасно знаешь, как сильно она изменилась после средней школы. Она давно не смеялась так открыто и не улыбалась так свободно. Наши отцы даже предлагали отвести ее на терапию из-за ее приступов потери сознания, но она отказалась и отмахнулась от нас. Мы должны быть рады, что она нашла кого-то, кто может помочь ей исцелиться.

— Ты и я могли бы сделать это просто отлично.

— Иногда нас недостаточно, и это нормально, Ксан. Отпустить ее — нормально.

Я закрываю глаза и испускаю долгий вздох.

— Я не знаю как. Столько сил ушло на то, чтобы позволить ей учиться в далеком университете, а теперь еще и это. Мы как будто теряем ее.

— Не теряем. Мы просто позволяем ей расправить крылья и стать самой собой. — Она целует мои щеки. — Кроме того, мы всегда будем друг у друга.

— Я бы не был так уверен, учитывая, как этот ублюдок легко соблазнил тебя.

— О, ты ревнуешь к двадцатичетырехлетнему парню, который оказался парнем твоей дочери?

Я обхватываю ее за талию, и она задыхается, когда я прижимаю ее к себе.

— Ты знаешь, что мне не нравится, когда ты близка с любым другим мужчиной.

— Кроме наших отцов и Кира.

— Даже они действуют мне на нервы, когда конфискуют твое время.

— Ксан! — Она смеется, проводя пальцами по моему заросшему щетиной подбородку. — Ты никогда не изменишься, не так ли?

— Не в этой жизни, Грин.

— Хорошо. Потому что я люблю тебя таким, какой ты есть.

Я стону, каждое ее прикосновение вызывает вспышку удовольствия, которая заканчивается на моем члене.

— Если бы я не знал лучше, то сказал бы, что ты соблазняешь меня, чтобы отвлечь от нежелательного присутствия под нашей крышей

Она прикусывает нижнюю губу и целует меня, а затем шепчет:

— Это работает?

— Ты знаешь, что да

— Тогда чего ты ждешь? — Она наклоняется ко мне, ее голос понижается до соблазнительной тягучести. — Отведи меня в нашу спальню, муж.

— Ты убиваешь меня, Грин.

Я попадаю прямо в ее ловушку и несу ее в постель. Я не только никогда не смогу устоять перед этой женщиной, но и никогда не смогу насытиться ею.

Даже если все еще не могу смириться с потерей дочери, Ким в конце концов заставит меня образумиться.

Она всегда так делает.

Она была моим домом, моим миром и любовью всей моей жизни с тех пор, как мы были детьми.

Не каждый может назвать свою подругу детства любовью всей своей жизни, но я могу, и проведу остаток своих дней, показывая ей, как мне повезло, что она моя Грин.

Когда-то давно она выбрала меня своим рыцарем, а я выбрал ее своей королевой.

Глава 37

Сесилия

Я не могу заснуть.

После, кажется, нескольких часов, я сбрасываю одеяло и вскакиваю с кровати.

Мой визит домой был полностью захвачен Джереми, и, несмотря на первоначальный шок из-за того, что он здесь, то, что я вижу его с мамой, и то, что он на самом деле принял папины ненавязчивые угрозы, сделало мое сердце таким целым.

Я никогда не думала, что все пойдет именно так, но какая-то часть меня радуется такому неожиданному повороту событий. Та часть, которая сжималась от тоски по нему с тех пор, как я его оставила, и начала правильно дышать только тогда, когда увидела, что он стоит в нашем доме.

Вместо того чтобы сразу направиться к двери, я разглаживаю свою пижаму, похлопываю себя по щекам и брызгаю на себя духами.

Я смотрю на свое лицо в зеркале и впервые за много лет не отворачиваюсь с отвращением. Я не вижу, как мое отражение дуется в ответ.

На самом деле, я чувствую себя красивой и улыбаюсь, и отражение кажется мягким в свете лампы. Моя комната — это вдохновение для комнаты на острове Брайтон. Стены и потолок покрыты страницами манги, местами порванными, когда папа был неаккуратен. Когда мы оформляли мою комнату, нам никто не помогал. Однажды в выходные мама и папа надели свои дурацкие комбинезоны, попозировали у двери, как подражатели декораторам, и сказали, что мы сделаем это дерьмо.

Мы провели целый день, переставляя и вклеивая страницы. Мама хихикала над некоторыми клишированными сценами и говорила, что я беру пример с нее, любящей романтические истории. Папа хмурился, глядя на некоторые из моих вариантов манги.

Это одно из моих любимых воспоминаний.