Бог и фея (СИ)

- Сколько Локи уже находится в Мидгарде? - наконец спросил Один.

- Одиннадцать месяцев по людскому летоисчислению, - ответил Хеймдалль.

- Он выказывает признаки раскаяния?

- Нет, Всеотец.

- Принц поведал о себе Чародейке?

- Нет, мой царь, он как и всегда скрытен. - Хеймдалль размышлял, сказать или не сказать Одину про то, что отношения Локи и Малефисенты перешли границы взаимного уважения и высокомерия. «Сказать», - решил Страж и добавил: - Я не всё рассказал тебе, Всеотец, - он посмотрел своими ничего не выражающими глазами на Одина, - может, это и ничего не значит, а может, имеет серьёзные последствия.

- Что такое? - Всеотец насторожился. Не хватало ещё, чтобы Локи решился захватить власть в Мидгарде. Всё бы ничего, но это всё-таки прошлое, а не настоящее, и если Локи захватит Мир тогда, то сейчас он уже не будет прежним.

- Он поцеловал Чародейку, - ответил Хеймдалль.

Всеотец облегчённой вздохнул. Он уже опасался самого худшего, но нет, всё шло более-менее по плану.

- Не стоит волноваться, - произнёс Один, отвечая на вопросительный взгляд Стража. - Это не так страшно, как ты думаешь.

- Почему? - Хеймдалль, казалось, был удивлён. - Их близкие отношения могут сподвигнуть принца Локи на захват Мидгарда, а ты, Всеотец, не хуже меня знаешь, что будет в этом случае.

- Что будет, я знаю, - ответил Царь. - Но пока, на данный момент, опасности нет. Если бы Локи хотел захватить Мидгард, он бы уже начал, ведь у него было одиннадцать месяцев на осуществление этого плана.

- Это логично, мой царь, - почтительно наклонил голову Хеймдалль. - Но ты не боишься, что принц Локи захочет остаться с Чародейкой в Мидгарде?

- Нет, этого не будет, - строго ответил Один. - Локи нужен здесь, да и не такой он асгардец, чтобы бросить всё ради любви. Я иногда сомневаюсь, способен ли вообще он на такое чувство, - задумчиво проговорил Царь. - Иногда мне кажется, что мы с Фриггой чего-то не дали ему в детстве. Ну, да что теперь говорить! - очнулся от своих мыслей Всеотец.

- Он не совсем асгардец, Ваше Величество, - откликнулся Хеймдалль. - А Ледяные Великаны иногда склонны к порывам.

- Но только не к любовным порывам, - уточнил Один. - Они не способны ни к какой форме любви. - Один, вспомнил маленького брошенного Локи, которого он нашёл в разрушенном дворце Лафея. - Что же, Страж, я думаю, что Локи будет полезно ещё немного пожить в Мидгарде. Следи за ним в оба, если что-нибудь случится, сразу посылай ко мне.

- Будет исполнено, Всеотец. - Хеймдалль поклонился и уже собирался уйти, как вдруг Один сказал:

- Я хочу отправить туда Тора, чтобы он проверил брата, а заодно, чтобы пополнил его запасы еды и питья, так что будь готов, что Тор вскоре явится к тебе. - С этими словами Один отпустил Стража и послал за старшим сыном.

Тор внимательно выслушал отца и сказал:

- Отец, не лучше ли мне будет забрать Локи сейчас, чтобы он не натворил там бед?

- Не лучше, сын. Локи ещё должен некоторое время пожить в Мидгарде, - ответил Один.

- Хорошо, отец, - наклонил голову Тор. - Но, позволь спросить, кто такая Чародейка? - Громовержец краем уха слышал что-то о болотах и феях из прошлого Мидгарда, но прочитать соответствующую литературу никогда не хватало времени.

- Королева местности, в которой сейчас обитает твой брат. Она очень сильный маг, так что не зли её понапрасну. - Всеотец счёл своим долгом предупредить вспыльчивого старшего сына, чтобы тот потом, если хлебнёт горя по милости Малефисенты и по собственной инициативе, не жаловался, что его не предупредили.

«Что эта феечка может сделать мне, Тору, сыну Одина»? - подумал Тор. А вслух сказал: - Хорошо, отец. Когда мне отправляться?

- Сейчас, - был ответ. - У Биврёста тебя будет ждать повозка, там всё, что надо передать Локи. Ступай!

Тор поклонился отцу и вышел из Тронного Зала. Всеотец остался на троне, размышляя о том, как бы теперь уже Тор, а не Локи не натворил бы бед в Мидгарде.

========== Глава 7. ==========

В Мидгарде

Локи было досадно, что не вовремя прилетевший Диаваль прервал его общение с Малефисентой. То, что маг чувствовал, находясь наедине с этой феей, невозможно было выразить словами. Восприятие мира, да и вообще все чувства Локи были далеки от обычных, присущих людям и асгардцам чувств. Должно быть сказывалась ётунская кровь, о чём Бог тогда просто не знал.

Ему приятно было общаться с Малефисентой, нравилась её несговорчивость, которая причудливо граничила с мягкостью, которую фея проявляла в отношениях к Богу во время поцелуев и своего рассказа о прошлом. Так же Локи подозревал, что фея в какой-то мере привязалась к принцессе Авроре, но пытается это скрыть ото всех, тем более от него. Пока Локи неприязненно смотрел на Ворона, тот уже успел превратиться в человека и что-то докладывал госпоже.

- Что такое, Диаваль? - спросила Малефисента. Ворон выглядел встревоженным, а его не так-то просто было вывести из равновесия.