Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности

Ни одно вещество не в состоянии вызвать реакцию, к которой мы не были бы предрасположены физиологически. Наркотические вещества лишь усиливают или подавляют те способности, которыми мы уже обладаем, однако новых не создают. К примеру, поскольку мы обладаем способностью видеть и наделены физическими органами зрения, это означает, что некое вещество вполне может либо улучшить нашу зрительную способность, либо подавить ее. Мы не обладаем физической способностью летать, и это означает, что никакое вещество не в силах улучшить или подавить нашу несуществующую способность к полетам. Итак, некое вещество может повлиять на нас лишь в той степени, в какой мы обладаем физиологическим механизмом, восприимчивым к конкретному химическому воздействию данного вещества.

Например, общее воздействие новокаина — потеря болевой чувствительности, и это означает, что у нас должны быть болевые рецепторы, деятельность которых можно подавить. Так и тот факт, что психоделикам свойственно стимулировать у представителей различных культур опыт, который мы определяем как духовный, религиозный, мистический или трансцендентальный, означает, что у нас есть некий физиологический механизм, функция которого — порождать осознанный опыт определенного вида. Если бы у нас не было такого физического механизма, никакие вещества не могли бы вызвать у нас указанный опыт. В сущности, сам факт существования целой категории веществ, то есть молекулярных комбинаций, которые могут вызвать духовный опыт, говорит в поддержку предположения, что духовное сознание по своей природе должно быть физиологическим. В этом и заключается фундамент этноботанического довода против существования как духовной реальности, так и души.

11. «Духовный ген», или Биологическая программа религиозного поведения

«Идея о непосредственном, изначальном оповещении человека этим чувством — о его связи с окружающим миром — звучит столь странно, так плохо совместима с нашей психологией, что следовало бы предпринять генетическое исследование подобного чувства»^{76}.

Зигмунд Фрейд

С поры, в которых природа противопоставляется воспитанию, почти так же стары, как сама наука психология: является ли поведение человека заученным или внутренне присущим ему? Если строгие бихевиористы считают наше окружение фактором, определяющим все наши действия и лежащим в их основе, то специалисты по генетике поведения усматривают в этих действиях влияние наших генов. Бесспорно, человека как один из видов животных сформировало сочетание двух взаимодействующих сил, однако чем больше мы узнаем о генетике и нейрофизиологии, тем лучше понимаем, насколько велико на самом деле влияние наших генов на наше восприятие, когнитивную деятельность, поведение и эмоции.

Предполагается, что из приблизительно 100 тысяч генов[25] человеческого организма «к функциям мозга имеют отношение 50–70 тысяч»^{77}. Это количество свидетельствует о ключевой роли, которую геном человека играет в нашем нейрофизиологическом облике. Более того, «при рождении мозг ребенка содержит 100 миллиардов нейронов, то есть нервных клеток в нем примерно столько же, как звезд в галактике Млечный Путь»^{78}. Между примерно 100 миллиардами нейронов, с которыми мы рождаемся, «уже существует более 50 триллионов связей (синапсов)»^{79}. Все эти цифры говорят о следующем: еще до того, как у нас появляется шанс попасть под влияние окружающей обстановки, более 50 триллионов связей уже имеются в нашем мозге, и они неизбежно играют важную роль в нашем психологическом, эмоциональном, поведенческом и интеллектуальном развитии. Собственно говоря, наши гены оказывают настолько решающее влияние на поведение человека, что «ученые в настоящее время считают, что гены определяют около 50 % индивидуальных особенностей ребенка»^{80}. Несмотря на то, что опыт является главным архитектором человеческого поведения, его фундамент, по-видимому, закладывают все-таки гены.

Разве невозможно с учетом всего вышеизложенного предположить, что наши гены играют определяющую роль в духовном и/или религиозном развитии? Согласно недавним исследованиям в области генетики, они действительно играют свою роль, причем немаловажную.

Два наиболее эффективных метода, которыми в настоящее время пользуется наука, изучая влияние генов на поведение, — «близнецовый» метод и метод исследования приемных детей. На примере приемных детей ученые наблюдают за поведенческими различиями и сходствами между генетически родственными индивидами, воспитанными порознь. Но еще эффективнее оказывается сравнение результатов исследований разнояйцевых (двухъяйцевых, или дизиготных) близнецов, растущих в приемных семьях, с результатами исследований однояйцевых (монозиготных) близнецов.