Бог и попаданцы

Бог, который существует, по крайней мере, в этой книге, должно быть, уже увидел, как нас с Сашей заносит в метафизические дали. Не спрашивайте, откуда у него столько времени. Не спрашивайте, почему за все тысячи тысяч тысяч (и никто не знает, сколько раз надо повторять это слово) лет он всего лишь один раз попросил об отдыхе. Ничего не спрашивайте, лучше сами это обдумайте.

Итак, исходим из предположения, что Бог есть и он все слышит. Что он скажет или подумает на мо вопрос, кем он считает себя для людей? Помощником или сторожем?

С одной стороны, Бог помогает людям не разочароваться в жизни, постоянно перемещая их из мира в мир (не спрашивайте ничего про самоубийства, Бог не может успевать всюду, чисто физически, иначе бы он столько не выдержал). С другой стороны, Бог создал эти миры, ему их и поддерживать. С одной стороны, Бог должен судить нас за наши поступки. С другой стороны, при жизни это происходит редко, а вместо ада или рая наступает тотальная замена личности. С одной стороны, Бог нами управляет. С другой стороны, Бог улучшает нашу жизнь (хотя он же ее и создал). У меня кончилась фантазия, а аргументов набралось так на так. Но это были мои мысли, а отчет о мыслях Бога отдает себе (или вернее — получает?) только Саша, и речь сейчас не о нем и не о его сновидениях.

* * *

— А хрен его знает!

— Хрен ничего не знает.

— Мы же раньше решили, что хрен — это универсальная база данных, значит, он знает все.

— А какая разница? Не к хрену единому мы взываем за ответом.

Типичный диалог людей, которым не о чем говорить, донесся до Вани с Сашей с последней парты. Там сидели две подружки, Лена и Маша, которые, вроде бы, дружили с первого класса, все время болтали и смеялись (учителя уже отчаялись их рассадить, да и учились они неплохо, так что им был предоставлен зеленый свет), но, видимо, и их уже коснулась «проблема друзей детства», которую на себе испытали и Ваня, и Саша, и я. Пока они еще общались, но серьезные темы для разговоров не то уже кончились, не то они намеренно их обходили, чтобы не спорить лишний раз и не раскрываться перед почти чужим человеком.

Ваня с Сашей не знали, что эти две девочки уже несколько раз ссорились, но Лена почему-то всегда максимум через неделю лезла мириться, и Маша соглашалась, потом постоянно кляня свою слабую волю.

Девочки не очень общались с классом, но Ваня видел, что это вина Лены, которая, правда, часто говорила Маше, что надо общаться не только с ней, но постоянно поливала грязью всех тех, кто вызывал Машин интерес. Маша терпела. На уроках, на которых Лена вдруг сидела отдельно или не приходила вовсе, Маша стремилась пообщаться с кем-нибудь еще. Вроде бы, Лена собиралась в этом году уйти, но что-то там не срослось, и Маше сильно не повезло.

Ваня не знал, что Маша была в него влюблена, а Лена это по ней вычислила и не упускала случая ее подколоть этим, искренне полагая, что ничего плохого не делает. Маша давно уже хотела сказать Ване о своих чувствах, но Ваня был слеп. Сейчас он не был влюблен ни в кого, а его (точнее, Ивана) предыдущая любовь уже зарубцевалась, а «объект» перешла в другую школу, но замечать любовь к себе не умел. С Машей они только изредка перебрасывались парой слов или стихами по почте (напоминало, конечно, последнюю любовь Ивана, но по одному случаю не стоит судить обо всей жизни). А Маша сидела, болтала с Леной и временами страдала. Впрочем, она была девочкой умной, иллюзий совершенно не питала, поэтому стремилась либо отключить в себе эту «страсть», либо переключиться на кого-нибудь еще. На Сашу, может быть?

— На хрена вам этот хрен? — не выдержав, спросил Ваня у девочек. Саша и Лена засмеялись. Маша ответила:

— А хрен его знает!

Все, кто слышал этот замечательный диалог, сползли под столы и давились хохотом, а Маша думала, как же ее достали такие однотипные разговоры с некогда лучшей подругой.

* * *

Однажды днем Ваня зашел в «контакт», чтобы почитать Сашин блог и послушать музыку, и увидел одно сообщение, которого там в принципе быть не должно.

Оно было от Маши, когда-то добавленной им в друзья «для галочки»: домашним заданием обмениваться, да еще у нее музыка была хорошая в «аудиозаписях». Классический вариант, короче. В их переписке не было ни мировоззренческих конфликтов, ни рассуждений о смысле жизни. Когда-то давно, когда Ваня еще писал неплохие стихи (сейчас он вконец разучился), они ими перебрасывались по электронной почте, но потом это дело заглохло. Маша раз в огромное количество времени что-то присылала, Ваня читал, и — и все.

Сообщение гласило: «Ваня, извини пожалуйста, но я тебя люблю». Вот это номер!

Ване даже немного стыдно стало: сколько раз он (точнее, двойник) влюблялся, а на Машу так никогда не смотрел. И теперь разбирайся с ней. Вдобавок, Ваня не знал, что писать. Ему ничего такого, что можно бы взять за образец, никогда не отвечали. Придется писать самому.