Бог и современный мир. Размышления над страницами Евангелия

Один грешник и «девяносто девять праведников» – разве справедливо принимать грешника лучше, чем праведника? Согласны ли мы с этим или считаем выходящим за рамки нашего представления о праведности, когда кающийся грешник бывает приятнее многих праведников, которые пребывают с Христом в лоне Его Церкви? Не причисляем ли мы невольно себя к тем, кто входит в число девяносто девяти? Не считаем ли, что все уже свершилось и можно, успокоившись, пребывать в самодовольном состоянии? Не стоит ли обратить внимание на то, что именно Своими притчами об овце и драхме, а также последующим выводом Господь напоминает нам о том, что лишь раскаяние, ощущение своей потерянности перед Богом и осознание себя грешником делают нас способными к восприятию подлинной радости? Бог и Ангелы радуются этой радостью. И мы можем ей приобщиться, но сначала надо почувствовать, что такое грех, который препятствует этому. Такое бывает непросто, – обычные для нас в этой жизни вещи мы не осознаем как грех, и если ничего особенного с нами не происходит, то вроде бы и каяться не в чем.

Начиная духовное упражнение молитвы и поста, необходимо серьезно задуматься, что есть наш грех – в чем мы лично грешны перед Богом и грешны ли вообще? Не крали, не давали ложного свидетельства, не прелюбодействовали, никого серьезно не обидели – как не совершившему ничего страшного человеку осознать себя грешником? Многих грехов, которые обычно перечисляются, вроде бы за нами нет. И незаметно в сердце вкрадывается самоуспокоенность. Раз не сделали худого, значит достойны даже большего, чем то, что имеем в этой жизни. Мы попадаемся в сети, уже расставленные тем, который, действуя в душе, производит там смятение. Есть некая «часть нас самих», которая не «взыскует» Бога и при этом пытается убедиться в своей чистоте перед Ним. Самоуспокаиваясь, мы охлаждаемся в вере и молитве, и тогда осуществляется действие «лукавого» – противника человека и Бога. Он всегда противится отношениям человека с Богом и делает все, чтобы они не были активными и состоятельными. Тогда человек отдаляется от Бога, в помрачении рассудка и охлаждении сердца говоря себе, что по сути он праведен и давно среди тех, кто одной ногой уже в Царствии Божием. «Пусть другие каются: те, которые меня обидели, сказав нехорошее слово или сделав что-то такое, что покоробило меня, – пусть они каются, а я не таков».

Лицемерная «безгрешность» той «части нашего бытия», которая подвержена действию лукавого, начинается с самоуспокоения и холодности сердца. Далее это приводит к безудержному самооправданию, постоянным размышлениям только о себе, самокопанию и безрассудному самоанализу. Когда надо искренне покаяться и назвать вещи своими именами, человек иногда бывает внутренне холоден и безучастен к самому себе, непроизвольно соглашаясь с тем, что он давно уже маловерующий или вообще неверующий, несмотря на исполнение церковных обрядов. Не только недостоин и не знает Бога, но не верит, что это возможно, а потому и желания верить нет…

Но приходит время, когда из глубины человеческого сердца звучит воззвание: «Ты заблудшая овца, – говорит Христос, – ты потерянная драхма, но именно о тебе будет великая радость у Бога и Ангелов, когда ты найдешься и обретешь свое лицо. Тогда предстанешь перед Богом и, ничего не говоря в свое оправдание, просто поймешь, что тебе не хватало подлинной любви, горения в вере и „стояния“ в том, что, как драгоценный дар, ты получил в Церкви». Благоговение перед Таинством Жертвы и возможность участия в нем – это дар Христа, Который нашел Свою заблудшую овцу. А найдя, Христос приобщает нас Себе, с радостью принимает на Свои пречистые руки и, как Добрый Пастырь на равеннской мозаике, держит, согревая любовью, состраданием и милостью и укрепляя нашу веру Своей благодатью.

«Приходящего ко Мне не изгоню»

Не ведаешь ли, что пока ты находишься вне этого живого тела, на Теле Христовом остается рана, которой никто, кроме тебя, исцелить не может?

Мученик Иустин Философ