Бог-Император Дюны

– Разве я когда-нибудь давала повод подозревать меня? – ответила Наила вопросом на вопрос.

– Это недостаточный повод для доверия, – возразила Сиона. – В мире нет совершенства – ни среди людей, ни среди машин.

– Но тогда почему ты мне доверяешь?

– Потому что твои действия находятся в полном согласии с твоими словами. Вот, например, ты не любишь Топри и не считаешь нужным скрывать это за лживыми словами.

Наила посмотрела на Топри, и тот нервно кашлянул.

– Я ему не доверяю, – призналась женщина.

Слова сорвались с ее языка без всякого обдумывания, и только спустя мгновение Наила осознала истинную причину своей неприязни – Топри предаст любого ради личной выгоды.

Лицо мужчины снова исказилось от гнева.

– Я не собираюсь стоять здесь и спокойно выслушивать ее оскорбления, – сказал он и направился к выходу. Сиона остановила его движением руки. Топри в нерешительности остановился.

– Хотя мы произносим старинные фрименские формулы и клянемся друг другу в верности, не это держит нас вместе, – сказала Сиона. – Все основано на деле и целях. Это единственное, что я принимаю во внимание. Вы меня понимаете?

Топри машинально кивнул, но Наила отрицательно покачала головой.

Сиона улыбнулась женщине.

– Ты не всегда соглашаешься с моими решениями, не правда ли, Наила?

– Нет, – через силу выдавила из себя женщина.

– Больше того, ты никогда не считаешь нужным скрывать свое несогласие, но тем не менее ты всегда мне подчиняешься. Почему?

– Потому что я дала клятву.

– Но я же сказала, что этого недостаточно.

Наила почувствовала, что покрывается потом, поняла, что выдает себя, но не могла ничего поделать. Как мне быть? Я поклялась Богу, что буду во всем подчиняться Сионе, но не могу сказать ей об этом.

– Ты должна ответить на мой вопрос, – жестко произнесла Сиона. – Я тебе приказываю.

Наила затаила дыхание. Возникла дилемма, которой она всегда очень боялась. Выхода не было. Она мысленно помолилась и тихо заговорила:

– Я поклялась Богу, что буду тебе повиноваться.

Сиона хлопнула в ладоши и рассмеялась.

– Так я и знала.

Топри усмехнулся.

– Молчи, Топри, – приказала Сиона. – Я хочу преподать урок тебе. Ты не веришь никому, даже самому себе.

– Но я…

– Молчать, я сказала! Наила верит. Я верю. Это то, что нас объединяет. Вера.

Топри был до крайности изумлен.

– Вера? Ты веришь…

– Идиот, я верю не в Бога-Императора! Мы верим, что высшая сила поставит на место тирана в облике червя. И мы – та высшая сила.

Наила порывисто вздохнула.

– Все в порядке, Наила, – сказала Сиона. – Мне совершенно все равно, откуда ты черпаешь свою силу… и свою веру.

Наила широко улыбнулась. Никогда еще не была она столь сильно взволнована мудростью своего Господа. Мне позволено говорить правду, и это служит моему Богу!

– Давайте я лучше покажу вам, что мне удалось найти в этих книгах, – заговорила Сиона и ткнула пальцем в листки обыкновенной бумаги. – Эти листочки были заложены между страницами записок.

Наила обошла вокруг стола и с любопытством посмотрела на бумажки.

– Но сначала посмотрите на это. – Сиона взяла в руку предмет, который Наила поначалу не заметила. Это были прядь волос и тонкий сухой стебелек, на котором было что-то, весьма напоминающее…

– Цветок? – нерешительно спросила Наила.

– Он был заложен между двумя листками бумаги. А на самой бумаге было написано вот это. – Сиона склонилась над столом: – Прядь волос Ганимы и звездный цветок, который она мне однажды подарила.

Сиона посмотрела на Наилу и сказала:

– Оказывается, наш Бог-Император очень сентиментален. Это слабость, которой я от него не ожидала.

– Ганима? – спросила Наила.

– Его сестра! Вспомни Устные Предания.

– О да, я помню. Есть молитва Ганиме.

– А теперь послушайте вот это. – Сиона взяла со стола еще один листок и начала читать:

Песок на берегу сер, как мертвая щека,
В ряби зеленого прилива отражаются мрачные тучи;
Я стою на мокром песке у края воды.
Холодная пена омывает мои пальцы.
Я чувствую запах гниющего в воде дерева.

Сиона еще раз взглянула на Наилу.

– Эти стихи озаглавлены: «Слова, которые я написал, когда узнал о смерти Гани». Что ты об этом скажешь?

– Он… он любил свою сестру.

– Да! Он способен любить. О да! Теперь он от нас не уйдет.