Бог-Император Дюны

– Я постараюсь, мой господин.

– Нет, не надо стараться, лучше скажи мне, объявил ли ты, что не будет никаких изменений в распределении Пряности?

– Еще нет, мой господин.

– Отложи это объявление. Я передумал. Ты же знаешь, что теперь последуют предложения взяток.

Монео вздохнул. Размеры взяток, которые ему предлагали, были настолько велики, что могли вызвать лишь смех. Но Лето продолжал удивляться таким суммам.

– Тяни время, – сказал он ранее. – Посмотри, насколько высоко поднимутся ставки. Дай понять, что не откажешься от взятки.

Кортеж обогнул еще один угол, снова открылась панорама моста. Лето спросил:

– Дом Коррино предлагал тебе взятку?

– Да, господин.

– Ты знаешь миф о том, что настанет время, когда Дом Коррино вновь обретет былое могущество и захватит власть?

– Я слышал этот миф, мой господин.

– Коррино должен быть убит. Это задание для Дункана. Мы испытаем его.

– Так скоро, мой господин?

– До сих пор все знают, что меланжа может продлить человеческую жизнь, так вот, пусть люди знают, что Пряность может ее и укоротить.

– Как прикажете, мой господин.

Монео знал, что означает такой ответ. Так Монео отвечал, когда не одобрял приказ, но не мог и возразить. Знал он и то, что Господь Лето прекрасно это понимает и немало забавляется упрямством мажордома. Эта насмешка больно ранила Монео, причиняя ему страдание.

– Не будь со мной нетерпелив, Монео, – сказал Лето.

Монео подавил в себе чувство горечи. Горечь несла с собой непоправимый вред. Горечь – это то чувство, которое движет мятежниками. Дунканы перед смертью начинали испытывать это чувство.

– Время для меня имеет иное значение, чем для вас, мой господин, – сказал Монео. – Я бы хотел понимать смысл того, что я делаю.

– Ты имеешь право хотеть, но не будешь понимать.

Монео услышал в голосе повелителя недовольный упрек и замолчал, начав размышлять о проблемах меланжи. Лето не слишком часто говорил о Пряности, обычно его речи касались распределения Пряности между подданными в виде награды или изъятия незаконных партий Пряности, когда в места таких хранилищ посылали команду Говорящих Рыб. Самые большие запасы меланжи находились в распоряжении Лето и были спрятаны где-то под землей. В первые дни своей службы Монео в глухом капюшоне посетил этот склад. Когда ему позволили снять капюшон, он увидел огромные количества Пряности, испускающей сильный запах корицы. Единственное, что понял Монео, – это то, что склад находится под землей. Вырубленное в скале помещение освещалось старинными светильниками, выполненными в виде ажурных арабесок. Пряность отливала синим цветом в серебристо-белом свете древних ламп. Поблизости со стен капала вода. Голоса Монео и Лето гулким эхом отдавались под сводами каменного зала.

– Наступит день, когда все это исчезнет, – сказал Господь Лето.

– Но что же тогда будут делать Гильдия и Бене Гессерит? – спросил потрясенный Монео.

– То же, что они делают сейчас, но с еще большим насилием и яростью.

Оглядев гигантскую комнату с огромными запасами меланжи, подумал о тех событиях, которые сотрясали в то время Империю – кровавые убийства, пиратские набеги, шпионаж и интриги. Бог-Император не допускал до худшего, но то, что происходило, было тоже достаточно скверно.

– Это искушение, – прошептал Монео.

– Да, это действительно искушение.

– И больше никогда не будет меланжи, мой господин?

– Настанет день, когда я снова вернусь в песок. Тогда я стану источником Пряности.

– Вы, мой господин?

– Да, и кроме того, я произведу нечто еще более замечательное – песчаную форель – гибрид, который будет питать размножающихся червей.

Дрожа от такого откровения, Монео уставился на смутную тень Бога-Императора, который говорил о небывалых чудесах.

– Песчаные форели, – говорил между тем Лето, – соединятся между собой и образуют воздушные пузырьки, которые запрут воду глубоко под землей, так же, как было во времена древней Дюны.

– Всю воду, мой господин?

– Большую часть. Через триста лет здесь снова будет править Червь. Клянусь тебе, это будет новый тип Червя.

– Каким же он будет, мой господин?

– Он будет обладать сознанием животного и умом человека. Пряность станет опасно искать и еще опаснее хранить.

Монео оглядел потолок вырубленного в скале зала, словно он хотел попробовать на прочность многометровую толщу каменной породы.

– Здесь снова все превратится в пустыню, мой господин?

– Песок заполнит русла рек. Урожай погибнет. Деревья будут погребены под песчаными дюнами. Песчаная смерть будет распространяться до тех пор… до тех пор, пока на опустевшей земле не прозвучит тихий сигнал.

– Какой сигнал, мой господин?

– Сигнал начала нового цикла, прихода Делателя, приход Шаи-Хулуда.

– Это будете вы, мой господин?

– Да, Великий Червь Дюны снова поднимется из глубин. Эта страна снова станет владением Пряности и Червя.

– Но что будет с людьми, мой господин? Что будет с людьми?

– Многие умрут. Сельскохозяйственные растения и вообще всякая растительность погибнут. Без питания падет и скот.

– И на этой земле настанет голод, мой господин?