Бог-Император Дюны

— Такая характеристика не описывает его полностью. Ты читала все это?

— Каждое слово! Некоторые места по несколько раз. Айдахо взглянул на раскрытую страницу и начал читать:

— Я создал то, что и намеревался создать, — мощное Духовное напряжение во всей Империи. Немногие чувствуют силу этого напряжения. С помощью какой энергии я его создал? Я сам не настолько силен. Единственная власть которой я обладаю, — это власть контролировать личное преуспеяние каждого. Это вершина всего, что я сделал. Но почему тогда люди ищут моего присутствия в других вещах? Что может вести их к неминуемой смерти в их стремлении достичь моего присутствия? Они хотят быть святыми? Они воображают, что таким способом смогут прозреть, как Бог?

— Он законченный циник, — в голосе Сионы явственно послышалось рыдание.

— Как он испытал тебя?

— Он показал… он показал мне свой Золотой Путь.

— Этот удобный…

— Он очень реален, Дункан. — Она взглянула на него тазами, в которых еще блестели не вытертые слезы. — Но даже если это причина и достаточное основание для существования Бога-Императора, то это не основание для того, каким он стал!

Айдахо сделал глубокий вдох.

— До этого дошел Атрейдес!

— Червь должен уйти!

— Интересно, когда он придет? — задумчиво произнес Айдахо.

— Этот похожий на крысу маленький друг Гаруна ничего не сказал.

— Надо спросить, — предложил Айдахо.

— У нас нет оружия, — сказала Сиона.

— У Наилы есть лазерное ружье, — подсказал Айдахо. — У нас есть ножи… веревка. Я видел веревку в кладовой Гаруна.

— Против Червя? — спросила она с сомнением. — Даже если мы отнимем ружье у Наилы, то оно не причинит ему никакого вреда.

— Но устоит ли против ружья его тележка?

— Я не доверяю Наиле, — вдруг сказала Сиона.

— Разве она не подчиняется тебе?

— Да, но…

— Давай продвигаться постепенно, — сказал Айдахо. — Спроси Наилу, сможет ли она выстрелить из ружья по тележке Червя?

— А если она откажется?

— Убей ее.

Сиона встала и отложила в сторону книгу.

— Как Червь попадет в Туоно? — спросил Айдахо. — Он слишком велик и тяжел, чтобы поместиться в орнитоптер.

— Об этом нам скажет Гарун, — сказала Сиона. — Но я думаю, что он придет так, как он всегда путешествует на дальние расстояния.

Она взглянула на карниз, венчавший стену периметра Сарьира.

— Думаю, что это будет его обычное паломничество в сопровождении придворных. Он пройдет по Королевской Дороге, а сюда войдет на подвеске тележки. — Она посмотрела на Айдахо.

— Что ты можешь сказать о Гаруне? — спросила она.

— Странный человек. Он отчаянно хочет быть настоящим фрименом, но понимает, что он не тот, какими были они в мое время.

— А какими они были в твое время, Дункан?

— У них была пословица, которая говорила о них лучше любых ученых книг, — ответил Айдахо.

— Никогда не дружи с тем, с кем бы ты не хотел умереть.

— Ты говорил это Гаруну?

— Да.

— И что он ответил?

— Он сказал, что я — единственный такой человек из всех, кого он знал.

— Возможно, Гарун мудрее всех нас, — сказала Сиона.

***

Вы думаете, что власть есть самое неустойчивое из достижений человечества? Тогда что вы скажете по поводу явных исключений из этой внутренней нестабильности? Некоторые династии правит веками. Известны очень долговечные религиозные бюрократии. Примите во внимание соотношение веры и власти. Они взаимно исключают друг друга, притом что зависят друг от друга. Бене Гессерит обезопасим себя за стенами веры и просуществовал тысячи лет. Но куда делась его власть?

(Похищенные записки)

— Господин, я просил бы вас дать мне больше времени, — раздраженно сказал Монео.

Он стоял во дворе Цитадели, укрывшись в короткой полуденной тени. Лето лежал прямо перед ним в своей тележке со сдвинутым назад защитным колпаком. Лето только что совершил выезд вместе с Хви Нори, сидевшей в недавно установленном на тележке кресле, расположенном возле лица Лето. Хви проявляла простое человеческое любопытство по отношению ко всей суете, которая творилась сейчас вокруг них.

Как она спокойна, думал Монео. Он подавил дрожь, которая возникала в нем всякий раз, когда он вспоминал о ее столь близком родстве с Малки. Бог-Император прав. Хви в действительности является такой, какой кажется, — исключительно приятным и понятливым созданием Она действительно сошлась бы со мной? — с недоумением думал Монео.