Бог-Император, к доске! #3

— Неужели в этом заключается великая мудрость? Забыть о родных и близких, уйти в горы и стать отшельником? И пусть мир рушится, пусть гибнут невинные, пусть смерть косит жизни! Главное — это вечный поиск мнимой Истины, которая никому, кроме тебя, не принесёт пользы? Какой же ты Мудрец после этого?

«Люди…» — внезапно прозвучал в моей… нашей голове чей-то холодный, равнодушный голос, — «Всё такие же… надоедливые… шумные… суетливые…»

Его слышали и я-из-прошлого, и я-настоящий. В принципе, всё, что было доступно моей молодой версии, воспринимал и я-настоящий. Этот голос… подозрительно напоминал голос рассказчика!

Царь вздрогнул, но не потерял самообладания. Мысленно он спросил:

«Кто ты?»

«Я тот, кого ты и тебе подобные называете Великим Мудрецом», — равнодушно произнёс голос старца, — «Хотя это и весьма примитивное определение и не отражает всей сути вещей. Но не суть. Я общаюсь с тобой мысленно, чтобы излишне не тревожить своё тело. Видишь ли, очень давно я получил рану, от которой полностью так и не исцелился».

Я-настоящий слышал оба голоса, и царя Арсамона, и Великого Мудреца. Это было довольно странно — как будто мой разум стал мессенджером для связи двух других людей.

«Я понял, Мудрейший», — ответил Арсамон, — «Значит, ты слышал всё, что я сказал?»

«Да».

«Снизойдёшь ли ты до ответа?»

«Для начала я сам задам тебе вопрос… Что движет тобой?»

«Что ты имеешь в виду, Мудрейший?»

«Ты действительно хочешь благо своему народу… или просто желаешь славы и богатой добычи для себя?»

«Мудрейший!» — удивился царь, — «Ты же можешь прочитать всё в моей душе как в раскрытой книге!»

«И всё же скажи это сам».

«Хорошо», — согласился царь, — «Превыше всего для меня — это благо народа. Как и любой правитель, я хочу добыть себе Славы, но зачем мне она, если мои люди будут несчастливы?»

«А если твои люди обретут счастье, но будут проклинать и ненавидеть тебя?»

— Мудрейший! — вслух воскликнул царь, — Это невозможно!

«Ха-ха…» — рассмеялся отшельник, — «Если не боишься, я покажу тебе кое-что из того, что открыто мне. Но, поверь, это очень неприятное знание».

«Я готов».

«Тогда смотри внимательно».

Мудрец резко распахнул глаза — синие, холодные как лёд. Едва взглянув в них, мы оба, и я-настоящий, и царь Арсамон почувствовали, как проваливаемся в бездну…

* * *

— Трескались под напором зелёных ростков камни, вверх устремлялись молодые деревца и превращались в могучих исполинов, — вещал голос невидимого рассказчика (или же Великого Мудреца?), — Те ссыхались от старости и отдавали своё тело земле, передавая силу новым поколениям. Под неумолимым течением времени менялось всё — даже горы и моря. Только Великого Мудреца оно словно обходило стороной. В очередной раз спокойствие отшельника нарушили спустя пятьсот лет после визита царя Арсамона.

Новый проситель значительно отличался от своего предшественника — тучный, обрюзгший, с длинными, собранными в хвост волосами. Его подведённые тушью глаза масляно блестели, а свисающие под тяжестью жира щёки колыхались при каждом движении.

— Привет, о Мудрейший! — обратился он к старцу, кутаясь в шубу, придающую ему сходство с толстым котом, — Я — Великий и Справедливый Император Нуаглот! Щедрость моя не знает границ, равно как и проницательный ум! — он рыгнул, утёр рот рукавом и, шлёпая жирными губами, продолжил, — Прошу прощения, Мудрейший, только что окончил третий обед. Мои повара сегодня приготовили такого вкусного поросёнка с приправами… м-м-м… Хорошо, что мне служат могучие колдуны, которые способны мгновенно перенести меня туда, куда я пожелаю. А то после такой трапезы я бы добирался до тебя очень долго, Мудрейший, ха-ха!

Свита императора, состоявшая из дюжины воинов с оружием в руках и четырёх колдунов, закутанных в тёмные одежды, угодливо захохотала.

Нуаглот резко выбросил в сторону руку — и его люди все как один умолкли.

Мудрец даже не пошевелился.

— Вижу, жизнь твоя оставляет желать лучшего, — продолжил император, — Холодно, голодно, крыши над головой нет… Ужас! Почему бы тебе не перебраться в мой дворец? Роскошь, вкусная еда, наложницы, готовые исполнить любой твой каприз… Что скажешь?!

Молчание.