Бог из чаши

Но пока он мог видеть только голову, которая раскачивалась из стороны в сторону. Губы открылись и произнесли одно-единственное слово густым вибрирующим тоном как золотые колокола, которые звенят в храмах Кхитая, затерянных в джунглях. Это был неизвестный язык, забытый еще до того, как поднялись королевства людей, но Конан понял, что это значит: "Подойди!"

И киммериец приблизился, отчаянно прыгнув и со свистом разрубив воздух. Прекрасное лицо взлетело над телом, ударилось об пол с этой стороны экрана и еще немного прокатилось, прежде чем застыть.

У Конана по спине побежали мурашки, потому что экран затрясся от содроганий чего-то, что скрывалось за ним. Он видел и слышал множество умирающих людей, но он никогда не слышал, чтобы человеческое создание могло издавать такие звуки при своей кончине. Это был шум, как будто кто-то барахтался, стучал, молотил чем-то. Экран шатался, качался, наклонялся и наконец с металлическим звуком упал Конану под ноги. Он посмотрел за экран.

Ужас обрушился на киммерийца. Он побежал, силы не покидали его в безумном бегстве, пока шпили Нумалии не растворились в предрассветной дымке за ним. Мысли о Сете были похожи на кошмар, но дети Сета, которые когда-то правили землей, сейчас спят в темных пещерах под черными пирамидами. За позолоченным экраном лежало не человеческое тело, а только мерцающие безголовые кольца гигантской змеи.