Бог из машины

— Он очнулся! — крикнул один из учёных, после чего люди в кабинете засуетились.

— Ещё бы он не очнулся, — презрительно фыркнул лысеющий тощий старикан, — Е.В.А. активизировала 120 % мощи и весь запас отдала ему.

Артур не обращал внимания. Он все еще обращался к невидимому собеседнику… Не желавшему отвечать собственной фантазии.

— Уроборос, чтоб тебя… куда же ты ушёл? Я хочу уже сгореть к чёртовой матери… мой план провалился, а расплатился за это, как всегда, не я.

Оглядевшись в комнате, Артур не нашёл цзяня, которым сражался Алоглазый с фон Рейлисом. А жаль… им хотя бы можно было бы попробовать себя заколоть. Значит, придётся всё-таки встать и что-то сделать.

'Главное не думать о ней… иначе весь план провалится от бессилия. Ещё можно попробовать… чёрт, а как это вообще делается?' — Артур не был уверен, что сможет совершить сейчас истинное преобразование и феерично закончить свою жизнь в последнем рывке.

Подняться на ноги он так и не смог. Точнее не хотел. Ему и на корточках было неплохо видно окружающее пространство, а воля, похожая сейчас на кисель, не собиралась делать ничего лишнего. Более того, если бы не хаотичная природа Артура, она бы вообще ничего так и не сделала, даже не сняла англичанина с кушетки. Артур дополз до стены со стеклом, и его рука легла на прозрачные трещины. Опираясь на стекло, англичанин поднялся на ноги и упёрся головой и грудью в него, чтобы хоть как-то стоять.

Вперёд вышел мужчина в белом халате. Он сильно выделялся среди других: с ожогами на голове, глубокими царапинами на лице, которое, казалось, было одним целым с голографическим монокуляром и мрачного вида дыхательной маской. Он что-то черканул стилусом в своём планшете.

— Ну, как ты себя чувствуешь, И.Е.Г.О.В.А.? — спросил он, — Каково тебе ощущать себя за прочнейшим огнеупорным бронированным стеклом? Я помогу тебе сэкономить силы и время: эта клетка неприступна. Лилит её пыталась сломать целых двадцать лет, — он покачал головой, — Безрезультатно.

Пустые и потускневшие янтарные глаза Артура остановились на лице говорившего.

— Никак, — ответил англичанин, словно это слово могло что-то охарактеризовать, — Я не собираюсь дышать так долго.

'Нужно найти способ закончить всю эту глупость. Уснуть и снова увидеть сон о Прежденебесном'

'Разумно' — фыркнул в его голове голос Звездокола, — 'Самое время отказаться от всех обязательств и сделать смерть Огневолосой ешё бессмысленней. Это было бы как раз в стиле Алоглазого'

— Это вы, батенька, зря, — усмехнулся учёный, — Любая попытка умереть будет нами остановлена и проконтролирована, ведь твоя камера это, помимо прочего, сигма-проектор.

Он картинно взмахнул руками, а затем поклонился, словно в театре. Артур успел заметить на планшете две фотографии: его и седовласой юной особы.

— Ты ещё здесь? — проговорил Артур, забыв о том, что общаться со Звездоколом не обязательно вслух. В голосе англичанина не было удивления. В нём вообще ничего не было, кроме колебания воздуха голосовыми связками.

— Он был прав. Я ничто. Меня никогда не было. А теперь то, чего никогда не было, это осознало и стоит сейчас здесь, желая забыть о том, чего никогда не было. Какая ирония… я должен был разбиться об Уробороса, как об дно пропасти, а эта скользкая тварь вывернулась из-под меня, чтобы продлить агонию. Пожалуй, ничего более болезненного Он не смог бы придумать, размышляя и ещё тысячу лет. Мне не выбраться отсюда. И я не найду Лилит один. А если и найду… я сегодня понял, что она не то, что я себе представлял о своём народе… она это Его капля крови. Получается, что всё это было бесполезно… бесполезно для меня, которого не существовало.

Англичанин слегка долбанул головой стекло.

— Жрите меня с потрохами! — крикнул он в сторону учёных.

— У него бред, — предположила хмурая женщина в очках.

— Фиксируйте, — приказал изуродованный, — У нас тут, кажется, шикарный источник информации.

Учёный что-то черканул в планшете.

'Знаешь, Сэйхо, а ведь Огневолосой было всё равно, что ты не существуешь' — спокойно говорил Звездокол, — 'Я вообще могу разнести всю твою аргументацию в пух и прах. Во-первых, ты не один, нас как минимум двое. Во-вторых, я не заметил, чтобы она испытывала ненависть к Лилит, зато ненависти к Уроборосу у неё было столько, что ей можно было бы покрыть планету слоем в четыре метра'

— Аргументация? Какая, к дьяволу, аргументация!? Разве можно убедить отражение, что ему будет не больно исчезнуть, когда вода, в которой оно отражается, испарится в огне?! Лилит ещё детёныш. Возможно, она казалась ей милой, как человеку может показаться милым тигренок, — но когда тигр вырастет, и ему будет не хватать его порции мяса… он проявит свою природу, и человек пожалеет о своей иллюзии. Она не верила, что меня не существует… хотела не верить в это, как и я. И её это не спасло, — продолжал выдавать Артур порции отборнейшего бреда под протокол. Кулак англичанина ударил в стекло.

— Двое… — продолжил поток сознания Артур — Ты тоже, должно быть, отражение в моей голове того, чего нет.

Горький смех.