Бог из машины

В действительности, правда, он в этом сомневался. Если сам рабочий и был тем, кто призывал демонов, то получается, что его роль в заговоре гораздо значительнее, чем оно казалось. Это не просто осведомитель.

— Я ведь не садист, — добавил кардинал, слизывая кровь с лезвия, — Нынешняя ситуация доставляет мне не больше удовольствия, чем тебе. Так что придержи язык и выслушай мои условия.

— И это говорит тот, кто не додумался заблокировать шкатулку? — с интересом изогнул бровь рабочий.

— Это говорит тот, кто может нарезать тебя мелкими ломтиками, — возразил Чезаре, косясь все же на шкатулку.

— Дык, пожалуйста, — с натужной безразличностью пожал плечами 'гастарбайтер', - Аллах Акбар, и всё такое.

— Что же такого наобещали тебе твои хозяева, — участливо осведомился Чезаре, — Что ты готов ради них мучиться и мучить других?

— Не так уж и мало, товарисч, — хмыкнул рабочий, — Всего лишь волооких гурий, рай и бессмертие души. Согласитесь, это как-то более внушительно, чем абстрактное бренчание на арфе на облачке.

— Употребление термина 'волоокие' наводит на мысль о скотоложстве, — усмехнулся кардинал, — К тому же, я бы на твоем месте предпочел бренчать на арфе при полном отсутствии музыкального слуха, чем терпеть, пока какой-то отморозок отрезает мне пальцы…

Откуда-то сверху раздался звук пистолетного выстрела.

— Именно поэтому, товарисч, я — это я, а вы — всего лишь марионеточный священник в муравьином государстве, — высокомерно отозвался пленник.

— Попытка засчитана, — ответил Чезаре, с интересом прислушиваясь к звукам, издаваемым незваным гостем, — При той малости, которую ты обо мне знаешь, совсем неплохо. Но может ли попасть в рай (неважно, какой религии) человек, обрекший на страшные муки кого-то из дорогих ему людей? К примеру, милую Бэтти?

Он понятия не имел, кто такая эта Бэтти, но предполагал, что если пленник называет ее имя в бреду, значит, она достаточно дорога ему.

— Ты имеешь в виду неверную, товарисч? — улыбка на губах рабочего стала шире.

— Видимо, по-хорошему ты не понимаешь, — вздохнул Чезаре, — Ладно, вернусь и поговорим по-плохому.

С этими словами он сунул комок бинтов в рот пленному, чтобы не попытался предупредить проникшего, затем накинул на себя невидимость и тихо пошел искать столь шумного гостя. На пороге, однако, он обернулся, надеясь, что слова пленного — такой же блеф, как и его собственные:

— Если хочешь знать, сейчас она у моих людей на другой базе. Попытаешься сбежать, и ее запытают до смерти. Подумай об этом.

Едва только открыв дверь, мужчина увидел невысокого гостя в белоснежном плаще с высоким, закрывающим половину лица, воротником, и в треугольной шляпе. Незнакомец сжимал в руке крупнокалиберный револьвер несуществующей марки с серебристым тиснением. Колоритный образ… И что самое неприятное, Чезаре знал, кто это.

Белый Робин считался одним из самых разыскиваемых сигма-преступников. Человек идейный: себя он позиционировал скорее как вигилланта и даже порой называл супергероем. Более всего он был известен как вор сигмафинов; и именно это делало его таким опасным, при полном отсутствии собственных магических способностей. В частности, его плащ не пробивался, как считалось, вообще ничем. То есть, абсолютно. И это был лишь самый известный экспонат его коллекции.

Чезаре прикинул, что из его арсенала способно пронять неуязвимого противника. Выходило, что ничего. Кроме того, он также не знал, есть ли у Белого Робина что-то, позволяющее видеть сквозь невидимость.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, Чезаре начал тихо подкрадываться, дабы в случае конфликта больверк Робина был менее эффективен, чем оружие ближнего боя. Параллельно он готовился принять человеческий облик: это дает хоть какой-то шанс решить дело миром, тогда как увидев демонический облик, искренне верующий Робин стал бы стрелять сразу.

Не обнаружив в пустой комнате ничего интересного, Робин развернулся и… замер, подняв свой болверк на уровень глаз двумя руками. Ствол почти упёрся в грудь Чезаре, однако не последовало ни выстрела, ни разговора. Немного раскосые большие глаза Робина, обладающего на редкость завидными ресницами, слепо шарили по коридору, словно тот пытался понять, что именно его насторожило. Мысленно выругавшись, Чезаре призвал на помощь все свое мастерство незаметного перемещения, чтобы оказаться у него за спиной. Затем сложил руки в молитвенном жесте и проявился со словами:

— Что привело вас в мой дом, сын мой?

Гость резко развернулся, вскидывая пистолет обеими руками. Ствол оружия вновь смотрел на смиренного священнослужителя, только, на сей раз, не в грудь, а в нос.

— Карлос Венченсо, — коротко ответил Робин высоким женским голосом, в котором слышались требовательность и непреклонность.

— Это имя мне ничего не говорит, — ответил Чезаре, хотя в принципе догадывался, что так зовут его пленника, — Быть может, вы расскажете мне, кто это, зачем он вам нужен и почему он должен быть в моем доме?

— Придуриваться вздумал? — нахмурился Робин, взводя курок больверка.

Чезаре вздохнул: