Бог из воды

— Неплохо. Жаль, конечно, что пришлось тратить целую неделю на всякие клубы, но мне и так удалось войти в доверие очень быстро. Жизнь на этом острове оказалась не совсем такой, как я себе представляла, — Лита помрачнела. — Этот Аристарх… Я его не понимаю. Сначала мне казалось, что он мошенник, вытягивающий деньги из богатеньких и избалованных деток ради какого-то наркотика, который он же и изобрел. Теперь же я почти уверена, что он просто псих, одержимый. Он не обманывает их, он сам себе верит.

Тут пока с нормальными людьми разберешься — хвост сломаешь, а уж психа понять…

— И чем же он одержим? — полюбопытствовал я.

— Вот этого я и не знаю! У него все время горят глаза, на людей он смотрит странно, а то, что он говорит… Пару раз он упомянул какое-то «жертвоприношение». Я пока не уверена, что это означает, но скоро я выясню.

Мне от подобных заявлений спокойней не стало, но я промолчал. Я уже и так наговорил многовато. Вместо этого я осведомился:

— Так а что с деньгами? Если он такой бескорыстный псих, что он делает с нехилыми вступительными взносами?

— Все деньги уходят на содержание этих, островитян… Тут ведется весьма специфическая жизнь, Кароль. Мечта идиота! Постоянные дискотеки, наркота, у них это зовется новой моралью и свободой от комплексов. Все спят со всеми, постоянство не в цене. Короче, атмосфера затянувшегося карнавала. На это уходят очень большие деньги, не говоря уже о том, чтобы довезти сюда эту толпу без преследования властей. Все доходы Аристарх тратит на остров.

— В чем тогда выгода?

— Не знаю! — озадаченно развела руками Лита. — Конечно, имеет он своих фанаток всегда и везде, но не думаю, что он затеял столь крупную аферу ради этого сомнительного удовольствия. Иметь он их мог и в Москве! Его что-то связывает с этим островом, но мне трудно разобраться. В последнее время я вызываю подозрения.

Час от часу не легче!

— Ты выдала себя?

— Пока еще нет, но… Я, видишь ли, избегаю развлечений, а это странно. Я стараюсь не попадаться на глаза местным соглядатаям, но пару раз прокололась.

— Может, прекратишь все это? — забеспокоился я.

— Рано еще. Я не нашла Настю, но знаю, что она где-то здесь. К тому же, мне надо понять, что это за жертвоприношение такое. Я знаю, когда нужно остановиться.

Весьма спорное утверждение. Я украдкой взглянул на нее, и только теперь понял, что за все время разговора Лита ни разу не посмотрела на меня. Она не отрывала глаз от заходящего солнца, старалась отодвинуться подальше.

Так что рано я обрадовался. Она не простила меня, она, чисто по-змеиному, затаила обиду. Я попробовал закинуть наживку:

— Лита… я скучал.

— Я знаю.

— Ты обижена?

— Нет. И я не хочу, чтобы ты извинялся, — она встала, отряхнула с шортиков травинки и песок. — Дело не в том, что ты относишься ко мне плохо, а в том, что ты перестал уважать меня.

— Я тебя люблю.

— Это не одно и то же.

Нашла проблему… на ровном месте!

— Хочешь, буду уважать? — предложил я.

— Хочу, только все не так просто. Это не тебе решать, нельзя заставить себя уважать кого-то. Можно только заставить уважать себя. Этим я и занимаюсь.

— Лита…

— Это все, что я хотела сказать. Приплывай сюда завтра, в это же время. Я постараюсь, чтобы мой доклад был более подробным.

Она ушла, не прощаясь, а я еще долго смотрел ей вслед. Я не знал, права она или нет, и злился. На нас обоих.

Я вернулся в воду как раз тогда, когда Ева подплыла к поверхности. Можно сейчас сорваться на нее… Нет, это уже слишком, у вас ведь перемирие.

— Ну что? Есть там кто-нибудь? — спросил я.

— Живых существ нет, за исключением мелочи, — сообщила она. — Но есть кое-что, что ты должен увидеть.

Ну, должен, значит, увижу.

Она поплыла на глубину, уводя меня за собой. Гора и правда была мертвой: ни растений, ни рыб. Любая жизнь, встречающаяся в этом районе, старалась держаться подальше от камней. Я пытался найти причину, но получалось неважно: я не чувствовал опасности. Здесь никого не было, ни единого хищника!

Тогда чего все боятся?

Мы еще не достигли дна, когда Ева остановила меня, жестом подозвала ближе к горе. Было темно, но темнота меня беспокоила меньше, чем людей, я все равно увидел то, что она мне показывала.

На небольшом выступе лежал человеческий череп. Бело-желтый, лишившийся почти всех зубов, но целый… И ни одной другой кости рядом. Бред какой-то! Если бы это был труп, сохранился бы весь скелет, или большая его часть.

Я вопросительно посмотрел на Еву.

— Дотронься, — сказала она. Под водой ее голос звучал иначе, мой, наверное, тоже.

Я дотронулся, и кость мягко прогнулась под моими пальцами. Создавалось впечатление, что череп сделан из резины, но в то же время я не сомневался, что он настоящий. Только… почему он такой? Не из-за воды, это уж точно, морская вода такого не делает. Тогда из-за чего?

— Их много тут, — Ева указала в темноту. — Особенно на дне.

Она не солгала. Когда мы добрались до дна, я увидел еще черепа, такие же, как и первый: целые, без следов серьезных травм, но все мягкие и гибкие. Я пытался найти другие части скелетов, но напрасно, на дне не было ни единой косточки.