Бог Кальмар. Внезапное вторжение

Для наблюдавших за всем этим морских пехотинцев все выглядело таким образом, как будто Сильверсайд просто взорвался. Длиннофокусные объективы его видеокамер выдвинулись на всю длину, а из всех щелей в помятом металлическом корпусе повалил черный дым. Гусеница с лязгом рассыпалась, а механические манипуляторы напряглись и замерли, последним судорожным движением отшвырнув в сторону заложника, слегка контуженного, но живого. Затем, выплюнув из себя дождь ярких искр, преступный боеробот затрясся, его ходовые огни погасли, и машина впала в давно заслуживаемое ею состояние окончательного и полного рассоединения.

Весьма удовлетворенный результатами собственных усилий, солдат осторожно высвободил ноги из перепутанных внутренностей побежденного робота и спрыгнул вниз на каменный пол. Он был рад, что его умение расплющивать ногами пустые пивные банки, в чем он упорно практиковался почти всю жизнь, в конце концов оказалось полезным.

— Отличная работа, капрал, — поздравила его сержант Либерман.

Прежде чем ответить, рядовой первого класса Фюрстенберг помолчал.

— Спасибо, сэр.

— И на сей раз мы действительно имеем это в виду, — искренне, от всего сердца добавила Таня.

Пехотинец мудро промолчал, не желая неуместным замечанием дразнить судьбу или… гауптвахту.

— О'кей, — нетерпеливо поторопил их лейтенант Сакаэда. — Давайте поскорее вернемся в таверну, пока ничего больше не случилось. Ускоренным маршем… марш!

Когда отряд поднимался по спиральному пандусу, бывший заложник робота догнал своего спасителя и слегка подтолкнул:

— Эй, помнишь, я спросил, зачем здесь держат этого зануду Фюрстенберга?

— Да.

— Ты прости меня, приятель…

* * *

Тем временем в открытом космосе острые кинжалы чистой энергии продолжали ударять и нанизывать на себя металлические корпуса роботов, нащупывая наиболее уязвимые, жизненно важные узлы, чтобы гарантированно вывести роботов из строя. Космические торпеды, ракеты и ракетные снаряды носились в пространстве даже не стаями, а плотными тучами, стремясь поскорее найти свой огненный конец, взорвавшись в теле вражеского корабля. Управляемые ракетные снаряды подчас совершали довольно сложные маневры, уклоняясь от защитного огня роботов, и могли поражать цели с любой стороны, даже сзади, в то время как торпеды и ракеты честно летели в цель по прямой. Звездолеты поражали роботов также залпами крупнокалиберных пушек, и космос заполнился огромными смертоносными снарядами кумулятивно-бронебойного действия, начиненными мощными зарядами взрывчатки, газом Омега и радиоактивным термитом. Лучи плазмы безмятежно пронизывали пространство страшной битвы во всех направлениях, усваивая энергию всех разрушительных снарядов, которые попадались на их пути, и усиливая собственную мощь в несколько раз, чтобы обрушиться на цель всесокрушающим энергетическим ударом.

Однако роботы-часовые джианцев могли похвастаться несколькими метрами огнеупорной брони в комбинации со множеством защитных и силовых щитов, в то время как звездолеты имели толщину брони всего несколько дюймов и по одному или по два защитных поля. Довольно скоро поэтому агрессивное поведение звездолетов с экипажами превратилось под беспрестанными атаками практически неуничтожимых роботов-астероидов в некое подобие глухой защиты.

Под бешеными ударами лучей разрушения силовое защитное поле звездолета сначала распухало, становясь видимым, пока энергетический экран пытался сопротивляться энергетической атаке, стараясь удержаться, а потом вдруг пропадал. Потом уступало обреченное внутреннее силовое поле, подставляя лучам беззащитный корпус корабля, и звездолет превращался в разноцветный огненный шар. Многие из кораблей, спасаясь от роботов, нырнули в безопасное гиперпространство, где их поджидали транспространственные космические мины, притягиваемые вибрациями КУ-соленоидов, которые и превращали звездолеты вместе с их экипажами в горстку разрозненных атомов.

Это было страшно. Это было безумно. Это была ВОЙНА! Это было даже хуже, чем война, — как космическая битва «Дока» Е. Е. Смита в известном комиксе, только немного побольше.

Затем от днища «Рамиреса» отделилось пятнадцатиметровое массивное блюдце, похожее на параболическую антенну, на универсальном шарнирном подвесе. Внутри этой керамической чаши располагался толстый ствол с трехзубчатой мушкой прицела. Со стороны казенной части к стволу была подсоединена лента конвейера со вставленными в нее черными металлическими овальными предметами. Это и был главный калибр звездолета землян — Вихревая Атомная Пушка.

Чисто-белое керамическое блюдо осветилось яркой вспышкой и метнуло в пространство целую череду квазиплотных молний — пылающий луч атомной аннигиляции, который ударил прямо в пояс астероидов, уничтожив целую эскадру роботов-часовых, оставив вместо них лишь облако светящего пара и несколько тлеющих в пространстве глыб шлака.

Когда ослепительное сияние луча рассеялось, лента конвейера передвинулась вперед на один шаг, и новая термоядерная бомба встала в боевое положение.