Бог, которого люблю

Физически, вроде бы, чувствовал себя нормально, не уставал. Разве что немного беспокоила неизвестно откуда появившаяся последнее время слабая боль под ложечкой. Впрочем, внимания на неё особо не обращал: было просто некогда. Но вот как-то ночью боль стала такой сильной, что не мог спать. Подожду до конца недели, подумал тогда. Если лучше не будет, в понедельник позвоню врачу, запишусь на приём. Но в последующие ночи боль не только не прошла, но даже усилилась. Было ощущение, будто в груди, в спине передвигается начинённый отравой огненный шар. Невольно стал думать, может, это и есть тот огонь, через который мне надлежит пройти.

Вспомнил Яна, друга Володи и ещё Бориса, с которым прошёл эмиграцию. Оба они были почти в моём возрасте, и оба скоропостижно умерли от рака поджелудочной железы. А ведь в день моего приезда в Америку все мы были вместе за одним столом.

Мы с Володей навестили Яна незадолго до его смерти. Запомнил его слова: «Я думал, что главное – прожить хорошо. Но сейчас понимаю, главное – это умереть легко».

С Борисом я тоже увиделся незадолго до того, как он ушёл их жизни. Мы с Ольгой знали, что он тяжело болен, решили поехать к нему домой в Бруклин помолиться за него. Хорошо запомнил тот день. С утра шёл сильный снег, но мы всё-таки поехали. Ольга искренне молилась за него. Домой в Нью–Джерси добирались почти четыре часа, вместо обычного часа…

Смерть Яна и Бориса, плюс боль, которая донимала, породили тревогу, навели на мысль: нечто подобное может произойти и со мной.

Решил: Я должен дать Господу обет.

Взял лист бумаги, написал на нём все, какие знал за собой грехи. Написал, что должен и не должен делать. Первым пунктом на этом листе значилось: остановить свой бизнес и дописать книгу.

Я здорово испугался. Поэтому список грехов и необходимых срочных дел получился весьма внушительным.

Затем, помолился Господу так: Господь, не допусти до меня, не допусти этой страшной болезни. Ты видишь сердце моё. То, что сейчас чувствую, достаточно для меня. Ты видишь этот лист. Обещаю тебе выполнять всё, что здесь написал.

Недели через две, наконец, попал к врачам. Они проверили меня, и ничего серьёзного не нашли, сказали, что это был острый приступ изжоги. Дали мне какие-то таблетки, и вскоре я забыл о боли, о страхе, о списке грехов и, к величайшему стыду, – о том обете, который впервые в жизни дал Богу.

Может быть, моей забывчивости поспособствовало ещё и то, что как раз в это время начал брать хлеб из новой пекарни, который пошёл нарасхват во всех магазинах, куда предлагал. Теперь уже не я искал заказчиков, они искали меня, звонили домой.

Цифры предполагаемого заработка множились в голове с геометрической прогрессией, овладели мышлением. Ещё два–три года, и я сделаю свои деньги, сделаю запас, и тогда уж дела Божьи поставлю на первое место, осуществлю всё задуманное.

Как это случилось и в Бруклине, хозяева продали дом, в котором мы жили, и нам пришлось переехать в другой городок. Это был уже наш третий переезд за пять лет. Конечно, при переездах больше всего доставалось Ольге – перебрать все вещи, упаковать, проследить, чтоб ничего не потерялось. Наша же с Олежкой задача была – всё погрузить, перевезти на новое место, и при этом ничего не поломать, не разбить.

Олежке исполнилось восемнадцать. Он окончил школу, и уже год работал со мной. В нашей маленькой компании он был менеджером и бухгалтером одновременно. Я не настаивал, чтоб он учился дальше, был абсолютно уверен, – ещё одно наше с ним усилие, и нам уже никогда не придётся работать на кого–то, у нас будет свой семейный бизнес, будет спокойная жизнь.

Сейчас, оглядываясь на то, что происходило тогда со мной, изумляюсь. Ведь я всегда знал наизусть стихи из писания: «Никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне (богатству)».

Знал наизусть и часто повторял друзьям и другие стихи: «Теперь послушайте вы, говорящие: Сегодня или завтра отправимся в такой–то город и проживём там один год, и будем торговать и получать прибыль. Вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо, что такое ваша жизнь? Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий».

Выходит, я знал истину, говорил её другим, а сам всё делал наоборот.

Дважды в то время Господь пытался вразумить меня. Оба раза это были сны. Сны, как притчи, в которых Он давал мне возможность взглянуть на себя со стороны.

Вот первый сон.

Кто-то дал мне попробовать наркотик. Попробовал – не понравился. Решил вернуть обратно, но пока запрятал в буханку хлеба, чтоб никто его не нашёл. Затем на улице стал свидетелем случайной потасовки. Полиция, как свидетеля, отвезла меня в полицейский участок вместе со всеми. Буханка у меня в сумке. Что если меня обыщут? Как же освободиться от этой буханки, куда её выбросить? Здесь же везде камеры, каждый шаг под наблюдением, – метались во сне мои мысли.

Сон второй.