Бог, которого люблю

Я же, если я делал что-то доброе, взамен планировал получить, по крайней мере, не меньше. И когда не получал, меня охватывало чувство досады и злобы, как от проигрыша. Если же кто-то помогал мне, ни в коем случае не хотел оставаться в долгу, и меня мучили угрызения совести, пока не рассчитывался до конца. Это было похоже на игру в шахматы, где я все время думал над очередным ходом и за себя, и за противника.

Сердцем понял: здесь истоки разрыва с матерью и сестрой, ссор с Ольгой. Ведь я бесконечно напоминал, что вытащил ее с Олежкой из грязи, и без меня они пропали бы. Вспомнил, как однажды сказал Ольге: «Молчи, чтобы я ни делал. Я для тебя Иисус Христос».

Странно, очень странно. Как я мог такое сказать, не имея ни малейшего понятия об Иисусе и Его учении.

Выходит, делая добро, прежде всего, хотел, чтобы все видели, какой я порядочный и хороший, и говорили об этом.

Второй стих, который потряс меня, был тоже из Евангелия от Матфея: «Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем… Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну» (Мтф. 5:28).

Это переворачивало все мои представления о жизненных ценностях, зачеркивало мою прошлую жизнь и меня как личность. Ведь это самое вожделение постоянно жило во мне, оно было почти моей сущностью!

Выходило так – если это говорит Господь, то те, кто считают себя христианами, должны следовать Его слову, ибо: «А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот, и он упал, и было падение его великое» (Мтф. 7:26, 27).

Разумеется, если не хочу обманывать себя, должен следовать Слову, или сказать честно, что мне все это не подходит.

Но если слова Господа мне не подходят, значит, мне не подходит и Сам Господь?

Два или три дня исследовал Евангелие в надежде найти какие-нибудь стихи, которые хоть в какой-то мере оправдывали моё отношение к женщинам.

Многое из того, что читал, было непонятно, иное просто раздражало: «Итак, не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или: «что пить?» или «во что одеться?» (Мтф. 6:31). «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мтф. 6:33).

Но если не заботиться, ничего не делать, откуда возьмутся деньги?

Евангелие читал в той же квартире, в которой несколько дней назад принял Христа.

На четвертый или пятый день, когда проснулся утром, сел на постели и наклонился, чтобы надеть тапочки, услышал вроде бы свою же мысль: «Вот, ты живи с Ольгой, а Свете помогай чем можешь, не оставляй ее, но не живи с ней». Это было похоже на приказ самому себе. И следующая мысль: «Пришло время пойти к матери, рассказать ей о Христе, о том, что прочитал в Евангелии».

Вечером того же дня встретился со Светой. До мельчайших подробностей помню, как подъехала машина, как она подбежала ко мне с виноватой улыбкой, что опоздала, как была одета, и как я несколько раз повторил, что нет, не бросаю ее, люблю, и буду помогать во всем, но…

Если бы кто-то еще вчера сказал мне, что по своей воле совершу такой поворот в жизни, ни за что на свете не поверил, просто посчитал это неудачной попыткой разозлить меня.

Через два дня позвонил Саша и сказал, что Света тоже обратилась к Иисусу, и в тот же день во время молитвы она была крещена Святым Духом и говорила иными языками.

– Аллилуйя, – радостно воскликнул Саша.

– Аллилуйя, – невольно повторил я.

Я ощущал себя как бы в лодке, которую сильным течением уносит в открытое море, и становится тревожно по мере того, как исчезает берег.

В то же мгновение вспомнил, что месяца полтора назад Саша давал мне почитать книгу об американских христианах-пятидесятниках, которые молились иными языками. Тогда подумал: «Вот это чудеса, так чудеса. Если бы знал, что такой человек живет где-то в Союзе, непременно поехал посмотреть на него».

Позже встретились у Светы. Когда ехал к ней, поймал себя на мысли: «Лучше бы это оказалось ошибкой. Пусть бы у нее не получилось молиться языками».

…И вот услышал, как они молятся языками. Оказалось, и Саша имел такой дар, но никогда раньше не говорил об этом. Внимательно вслушивался в их речь. Нет, это не был набор звуков или бормотанье. Они говорили законченными фразами, в них явно присутствовала мысль, они не останавливались, не подбирали слов. Я подумал, что не воспринимаю это как чудо, просто говорят не на русском языке, ничего удивительного.

Помолившись, они открыли глаза, и оба начали говорить, что Дух касался их во время молитвы, и огонь разливался внутри. Теперь это показалось мне невероятным. «Ну ладно, говорят языками, – думал я,– ничего в этом особенного нет. Это видно и слышно. Но чтобы, откуда ни возьмись, огонь в груди? – Нет, не может этого быть, тем более, у двоих одновременно».

Я ничего не сказал, но почувствовал протест и раздражение. Почему их касается Дух, а меня – нет?