Бог, который исчез, или Made in ∞

Бог вроде бы отдыхал, но не мог отвлечься от мыслей о своих подопечных. Тем предстояла первая самостоятельная ночь в Эдеме, и хотя Яхве уговаривал себя, что с ними ничего не случится, у него нет-нет да мелькала мысль, что какое-нибудь им же сотворенное ночное чудовище жадно раздирает сейчас Лилит (ох, уж эта Лилит) в клочья. Он повернулся на своем ложе и лег поудобнее. Надо придумать для них какое-нибудь оружие, догадался бог.

Боги вообще-то любили подраться, но, хотя могли трансформироваться во что угодно, сражаться друг с другом были обязаны только в человеческом обличии. Поединки между ними были не редки, в них участвовали как мужчины, так и женщины. И, естественно, сложился определенный кодекс поведения и правила боя. Его основой было то, что бог не мог выйти за пределы сил, данных ему человеческой ипостасью и, скажем, испепелить противника, а должен был победить или признать поражение именно в том виде, в каком был. Поэтому все в большей или меньшей степени старались поддерживать хорошую физическую форму, ибо проигрывать и становиться предметом насмешек никто не любил.

Понятно, что смерть, а они даже не знали, что это такое, им не грозила, и целью поединка было доведение противника до физически беспомощного состояния. В этом никаких ограничений не было. Важен был результат. Один соперник любым способом должен был лишить другого физической возможности сопротивляться. Никакое метательное оружие для этого не подходило. Богов можно было истыкать стрелами или дротиками, но это только бы их разозлило. Конечно, можно было бы попробовать проткнуть голову копьем и на время лишить противника возможности соображать, чтобы успеть связать его и обездвижить, но у богов была хорошая реакция, а целиться в голову было не просто.

В практическом использовании в дуэлях были мечи и сети. Сеть позволяла поймать противника, а дальше в ход шел меч. Им сражающиеся старались отрубить друг другу конечности или голову. Бой длился до тех пор, пока рука продолжала угрожающе размахивать мечом. От побежденного частенько оставалась груда разбросанных шевелящихся кусков. Хорошим тоном для победителя было после поединка собрать их в одну кучу и традиционно пожелать скорейшего восстановления. Оно занимало иногда довольно длительное время, за которое у врагов часто проходила обида. А если нет, то все начиналось сначала.

Но случалось, чтобы избежать позора поражения, боги жульничали. И устраивали каверзы заведомо более сильным противникам. Их трудно было за это упрекать. Они в человеческом обличии сильно отличались друг от друга во всем, в том числе и по физическим данным. И хотя «нечестные» действия осуждались, многие смотрели на них сквозь пальцы. Умение ловко расставлять тайные ловушки ценилось в кругу знатоков не меньше, чем честный выигрыш на дуэли. Более того, помимо общепризнанного дуэльного, существовал еще и тайный тотализатор. В нем ставили на то, сумеет ли более слабый, но хитрый нейтрализовать более сильного.

После нежданного исчезновения бога люди почувствовали себя потерянными. До этого все было ново, интересно и нестрашно, ведь рядом находился кто-то более сильный и умный. Тот, кто утверждал, что сотворил этот мир и их самих. Теперь же в головах и мужчины, и женщины всплывала картинка увиденного ими льва с его мощной фигурой, когтями и клыками. Они ведь уже узнали, что в этом мире сильный побеждает слабого и съедает его. Об этом напоминал им и козленок, приятной тяжестью лежащий в животах. Им начало казаться, что из кустов кто-то смотрит на них. Они невольно оглядывались, а потом безрадостно смотрели на самих себя. Было странным, что Саваоф сотворил их, властителей Эдема, такими беззащитными. Ни тебе ни мощных когтей, ни острых зубов.

Лилит, поддавшись бессознательному импульсу, прижалась к Адаму. Прикосновение женщины было приятно и непонятно будоражило. Мужчина почувствовал, что ему хочется ее защитить, сделать так, чтобы та перестала бояться. Он не без удивления понял, что Лилит вовсе не будет против того, если он захочет стать вожаком, и не станет пытаться им командовать. Он взял ее за руку и повел в заросли, где предложил, стараясь не шуметь, отдохнуть. Нельзя было исключить, что неизвестные им звери предпочитают охотиться и кушать именно в наступившей, незнакомой и пугающей темноте.

Они тихо улеглись рядом, и через некоторое время непонятно почему их сознание стало затуманиваться. Они пытались противостоять этому, но какая-то сила лишила их воли к сопротивлению. Люди погрузились в первый в их жизни сон.