Бог любит Троицу или последний виток спирали

  Урас посмотрел на упаковку некоторых продуктов, и, прочтя дату изготовления — сегодняшний день, не мог не сдержать улыбки; Мили, не совсем знакомая с тем, откуда в супермаркетах появлялась отбивная, рагу, или баранья вырезка в вакупных упаковках, повторила именно то, о чем знала, материализовав силой своей мысли. Опустошив на треть запасы холодильника, Ураз рубил, резал, строгал, взбивал и отбивал или добивал недобитое… Вскоре на плите варилось и жарилось. Когда же у него появилось немного свободного времени, то он устремился в свободную туалетную комнату для гостей; на то, чтобы раздеться и принять душ у него ушло не более пяти минут, ровно столько, чтобы ничего не сгорело и не выбежало. Готовить в автоматическом режиме он не любил, внося и корректируя вкус блюда по мере приготовления с учетом, прежде всего, настроения, а настроение у него было прекрасное, и не какой автоматический режим не сможет этого передать, вдохнуть магию любви, нежности, страсти. Вытирая мускулистое сильное тело белоснежным полотенцем, он увидел шелковый мужской халат, с пристегнутым булавкой листком бумаги, на котором рукой Мили было написано одно слово: 'Урасу'. Мили, полагая, что Урас, постесняется переодеться в халат, оставленный для него, пристегнула к синему халату белую бумажку, которую не заметить было нельзя. Урас мысленно поблагодарил гостеприимных хозяев дома, завязывая на бегу халат, устремился к плите…

  Едва уловимый шум работающих приборов и приспособлений, предназначенных для создания женской красоты, раздавался из туалетной комнаты. Ирис, лишенная элементарного бытового комфорта, так необходимого женщинам, пыталась восполнить утрату, наверстать упущенное за целый год, а, возможно, и прощалась с такими необходимыми и важными достижениями цивилизации, приводила себя в комфортное состояние, отвечающее ее требованиям женской красоты.

  Урас не торопил ее, заканчивая свои приготовления; проблем с внешностью у него не имелось, Ирис раз в месяц делала ему стрижку, а в катере имелся встроенный лазерный механизм для бритья. Но военные разработчики не предусмотрели возможность нахождения на катере женщин и не поместили аппарат для маникюра и педикюра, для создания причесок, укладок и т. д.

  Урас основательно, не спеша накрыл праздничный стол, состоящий из десятка красивых на вид и вкусно пахнущих блюд. В завершении поставил на него вазу с розами, подаренными хозяйке этого дома его женой в день посещения Межвременья, на лепестках которых имелись капельки, словно от росы, словно те были живыми, а может, и были, ведь в пирамиде действовали несколько иные физические законы. Окинув взглядом стол, вполне остался доволен своими действиями. В довоенное время украшением стола, да, собственно всем, что связано с дизайном занималась Ирис, но в жизни часто приходится делать многие вещи в первый раз. Урасу казалось, что в комнате чего-то не хватает; Ирис всегда находила какую-то изюминку, что вносило в обстановку настоящий праздник, который ощущаешь всеми своими фибрами. Праздник уже ощущался, но только глазами, ну, возможно, еще и обонянием. Урас задумался, прикрыв глаза. Свет! Не хватает игры света, причем красного, именно красного, решил он. Открыв глаза, нашел без труда красные свечи, имевшиеся в доме, а может появившееся только что, но это было не так важно. Зажженными свечами украсил по периметру всю комнату и загасил везде свет; комната наполнилась красным живым сиянием огня. В роскошь комнаты огонь добавил первобытности, таинственности, романтики и, конечно же, любви. Только любящий и любимый человек способен на такие превращения. И тут на пороге появилась она…

   Как умеют женщины перевоплощаться, какими приемами тайного искусства и ювелирного мастерства владеют, Урас смог увидеть и оценить воочию. Проходившая год в солдатских комбинезонах, пряча под кепкой свои золотистые волосы, заплетенные в косу, никак своим внешним видом не подчеркивая свои прелести, чтобы не раздражать и не вносить сумятицу в головы выживших мужчин, она вмиг (за два с половиной часа) сменила образ. В минимуме одежды — всего в коротеньком воздушном и полупрозрачном розовом пеньюаре, с длинными уложенными волнами золотистыми волосами, с сияющим лаком маникюре, она преобразилась до не узнаваемости, или, наоборот, до узнаваемости мирной довоенной поры, когда в выходные дни они устраивали для себя праздники, радуясь возможности весь день провести вместе. Она улыбалась, довольная произведенным на Ураса эффектом. Она радовалась той обстановке, которую создал муж. Возникла небольшая платоническая пауза, когда каждый из них смог в спокойной интимной обстановке восхититься любимым. Урас первым не удержался; наступил порог, когда было уже выше его всех сил просто поедать глазами любимую и желанную женщину; он приблизился и поднял ее на руки; волна приятных женских запахов исходила от нее, но даже она не могла перебить возбуждающий, пьянящий аромат ее тела. Он произнес те слова, которые мечтает услышать каждая женщина, находящаяся на руках или объятиях единственного мужчины: