Бог мелких пакостей

– Нет, Клавдия не по этому делу, – успокоил нас Воронков. – Свои бархатные ручки она в крови никогда не марала. А вот карманы чистила будь здоров. Любой фокусник мог позавидовать ее проворству. Родилась она в конце двадцатых годов в семье пианиста. Очень культурные у нее были родители. С детства музыка, уроки французского, живописи. А потом ее родители исчезли, как исчезали в тридцатых годах многие наши соотечественники. Ночью в квартиру постучали люди, кто-то был в военной форме, кто-то в гражданской одежде. Они забрали отца и мать с собой, больше она их не видела. А потом у нее началась жизнь дочери «врагов народа». Кто ее толкнул воровать, теперь уже знать ни к чему, но Клава скоро постигла азы профессии и премного преуспела в ней. Надо отметить, в молодости она была просто красавицей. Огромные голубые глаза, коса, осиная талия…

– И какое отношение она имеет к нам? – перебила Воронкова Алина.

– Имейте терпение, – охладил наш пыл Сергей Петрович. – Придет Клавдия Андреевна, и мы втроем выслушаем душераздирающую семейную историю.

– Клотильда Андроновна, – поправила Воронкова появившаяся в кабинете хозяйка. – Меня зовут так.

– Как вас зовут, Клавдия Андреевна, – упрямо повторил капитан, – я прекрасно знаю и только из уважения к вашим сединам не называю вас «Клавой Расстегай».

– Нехорошо, юноша, возводить напраслину на женщину, которая вам годится в бабушки, – Клотильда Андроновна обижено надула губы, прошла мимо нас и села в рабочее кресло по другую от Воронкова сторону стола.

Фартук и косынку она успела снять и сейчас предстала пред нами при полном параде: в деловом костюме и с прической на голове.

– Клавдия Андреевна, да будет вам! Мы ведь тоже не лаптем щи хлебаем. Если вы стесняетесь этих дам, то абсолютно зря. Это наши люди, я за них ручаюсь. Тем более что я немного ввел их в курс дела.

– Могу представить, что вы им наговорили.

– Только самую малость. Я, можно сказать, их переубедил, они ведь думали, что вы занимаетесь похищением людей.

– Я? Но только… Вы ведь понимаете?

– Я – да. Теперь вы им расскажите – они вас выслушают и поймут, что вы ошиблись. С кем не бывает? – Воронков улыбался и хитро смотрел на Клотильду.

– Немудрено было ошибиться, они такую деятельность развели… – растерянно проговорила она.

– Да, но, может быть, благодаря их деятельности, мы и вышли на настоящего преступника?

– Но ведь они так рисковали, – Клотильда жалостливо посмотрела на меня и Алину. – Я ведь могла…

– Ну, до этого, я думаю, вы бы не дошли? Вы женщина мудрая, горячиться не стали бы, все проверили. Вы ведь и в молодости были не по этому делу?

– Упаси боже! – Клотильда перекрестилась.

– В конце концов, вы бы нам их сдали. А мы бы уж разобрались.

О чем говорят между собой Воронков и Клотильда? Из всего потока обмена любезностями я не смогла понять ни слова.

Алина находилась примерно в том же положении. От напряженной умственной работы у нее взмок лоб. Начхав на правила хорошего тона, она смахнула пот со лба ладонью, а ладонь вытерла о коленку.

– Черт возьми! Что происходит? – не выдержала она.

– Вот видите, они сами не в состоянии понять, в каком круговороте событий оказались, – пренебрежительно отозвался о нас Воронков.

– Позвольте, Сергей Петрович. Не вы ли только что сказали, что благодаря нам был вычислен настоящий преступник? – оскорбилась я.

– Да-да, – поддержала меня Алина. – Хватит морочить нам головы. Скажите, что с Ниной?

– С ней все в порядке, – ответила Клотильда.

– Она жива?

– Да.

– Слава богу! – выдохнула Алина и, чтобы радость была полной, потянулась к коробке конфет. Она взяла одну конфетку, красиво уложенную в бумажную корзиночку, поднесла ко рту и… – Ой! – завопила она от боли и досады.

– Что с тобой?

– Что это? – Алина выплюнула конфету на салфетку.

– Грильяж, – ответила Клотильда. – Не вкусно?

– Зуб! – среди выплюнутых сладких кусочков Алина отыскала осколок собственного зуба и выставила его на всеобщее обозрение. – Черт, черт, черт! Лучше бы я по жизни была немая!

Воронков и Клотильда Андроновна, ни бельмеса не разумея, переводили взгляд с зуба на Алину и обратно. Алина, ничего не объясняя, тыкала им под нос осколком зуба и вопрошала:

– Нет, вы видите? Видите? Это мой единственный жевательный зуб, все остальное протезы и имплантанты. Господи, будет этому конец или нет? Что же мне теперь – до конца жизни рта не раскрывать?

Одна я понимала, почему Алина в кои веки пожалела о своем красноречии. Разве не она клялась своим зубом, будучи уверенной в том, что Нину постигла участь ее сестры и отца?

– Алина, твой зуб мало кому интересен, – шикнула я на нее. – Успокойся. Как я понимаю, у тебя не весь зуб выпал, а лишь маленький кусочек откололся.

– Это маленький кусочек? Маленький? Да? Вот, посмотрите.

Клотильда Андроновна нацелила свои окуляры на зуб. Алина с готовностью вытянула руку, чтобы та его лучше рассмотрела.

– Я не понимаю, милочка, – после короткой паузы сказала Клотильда. – Вы хотите денежную компенсацию на ремонт зуба? Конфеты свежие… С таким же успехом вы могли сломать зуб и у себя дома.