Бог — мой приятель

— Да, но моя проблема не в этом!

— А в чем же тогда?

— Совершенно в обратном. Меня это ничуть не задело. Ну, может, самую малость.

— Но это же здорово! Выходит, она не для тебя!

— И вовсе это не здорово! У меня так со всеми девчонками. Ты же знаешь, я с целой кучей встречался, просто не со всеми тебя знакомил.

— О, да ты у меня, оказывается, донжуан!

— Я сейчас не об этом. Просто хотел сказать, что встречался с кучей девчонок, и со всеми одна и та же история: я ни к кому из них по-настоящему не привязывался. Никогда, понимаешь? Мы расстаемся, а я ничего не чувствую. Они рыдают, закатывают истерики, а мне ровным счетом все равно…

— Ну и? Что-то я пока не понял…

— Но ведь ты же переживал из-за мамы? Переживал, потому что очень сильно ее любил. А вот я никого не могу полюбить так же сильно. Может, я вообще не способен любить? Вот в чем моя проблема.

— Постой, но это же абсолютно разные вещи!

— Кто сказал? Все дело в том, что чувства у меня какие-то недоразвитые! А человеку для полного счастья просто необходимо влюбляться, разве нет? Короче, у меня проблема…

— Вовсе нет…

— Послушай, обещай, что не будешь ругаться. Я как-то рылся в старых вещах, которые остались от мамы, и среди них была коробка с ее письмами к тебе.

— Ты их прочел?

— Да. Только, пожалуйста, не ругайся!

— Не буду.

— Мне захотелось получше ее узнать, вот я и…

— Понятно.

— Я прочел эти письма и поразился, как сильно мама тебя любила. Они потрясающие, я так зачитался, что просто не мог оторваться.

— Я всегда советовал ей написать роман.

— Но у нее уже был роман, свой, настоящий! Она была влюблена в тебя и писала об этом чуть ли не в каждом письме! Даже не говоря о ней прямо, она умела показать, как бесконечно счастлива быть с тобой и любить тебя. Вам с ней повезло, а я вот никогда не испытывал ничего подобного. Один раз я даже попытался написать такое письмо Сабрине, но у меня ничего не вышло…

— Все потому, что ты тогда не чувствовал то же, что и мама!

— Вот именно. В этом и состоит моя проблема. Я не могу полюбить, как мама.

— Сынок, такая любовь случается лишь раз в жизни. Мне с тех пор не удалось никого полюбить так же сильно, как маму, а все потому, что я больше не встречал женщин, способных любить, как она. Такая любовь — подарок судьбы, драгоценный самородок. Не думаю, что такую любовь, как мама, можно встретить в шестнадцать лет. Мне было тридцать, а это вдвое больше, чем тебе сейчас. Ну а кроме того, мне действительно повезло. Любовь, как мама, вещь настолько редкая, что я так до конца и не оправился от ее потери. Так что не торопись, малыш. Тебе тоже повезло, крупно повезло узнать, что на свете может существовать такая любовь, как мама. И когда она наконец придет к тебе, ты узнаешь ее, и это важно, потому что тогда ты будешь ценить ее еще больше и дорожить каждой ее секундой. Однажды она придет к тебе, поверь.

— Ты думаешь?

— Уверен. А пока она не пришла, продолжай наслаждаться жизнью и не забывай любить так, как любят в шестнадцать лет. Пусть это совсем крошечная любовь, но со временем ее у тебя накопится столько, что в один прекрасный день она превратится в одну большую. Этот запас любви ты будешь хранить в своем сердце до тех пор, пока не встретишь ту единственную, которой он предназначен.

— Про запас любви — это ты хорошо сказал. Так и сделаю.

Думаю, он все правильно понял. Судя по рассеянной блаженной улыбке, блуждающей по его лицу, он сейчас пытается вообразить себе ту, которую ему суждено будет полюбить столь же сильно, как мне было суждено полюбить маму. «Любовь, как мама»… Забавное выражение. Надо бы запомнить его как синоним абсолютной и идеальной любви. Мне повезло, что она была в моей жизни, хоть и не долго продлилась. Я был счастлив испытать эту любовь. Любовь, как Алиса.

Год двадцать пятый

— Не беспокойся, со мной все будет в порядке. А тебе не помешает наконец заняться личной жизнью.

На его лице сияет широченная улыбка, но голос дрожит от волнения. Он в последний раз обнимает меня, еще раз проверяет, хорошо ли закреплен на багажнике матрас, и машина трогается с места. Марион машет мне рукой на прощание. Она не скрывает, что счастлива оттого, что Лео переезжает к ней. Они оба счастливы. Еще бы, в двадцать лет жизнь только начинается. А что касается моей, то ее, боюсь, я переделать уже не в силах, несмотря на все уговоры Лео. Если смотреть правде в глаза, то мне уже пятьдесят пять, и за последние шестнадцать лет я успел порядком отвыкнуть от семейной жизни. Взамен я обзавелся целым набором стариковских привычек, от которых мне даже при всем желании теперь вряд ли удастся избавиться. Впрочем, сомневаюсь, что такое желание меня когда-либо посетит. В последнее время даже Лео подустал от моих чудачеств, хотя ни разу и не заявлял мне об этом в открытую. Меня раздражают громкие звуки и ненужная суета, я полюбил покупать одни и те же вещи в одних и тех же магазинах и смотреть одни и те же телепередачи. Я зажил тихой размеренной жизнью, в которой меня все устраивает. Ну, почти все.