Бог Монстров (ЛП)

Мой взгляд прикован к мускулам на его руках, твердым даже в состоянии покоя, и карте вен на его предплечьях и кистях. Ручищи, держу пари, могли бы размозжить черепа мужчинам рядом со мной. Я никогда не видела

человека, такого непроницаемого и мужественного, как живая, дышащая каменная скульптура.

Проходит час, прежде чем мы добираемся до места назначения, и когда трейлер останавливается, волна беспокойства прокатывается по мне. Охранники вскакивают на ноги, сначала снимая кандалы с заключенного, и, не обращая внимания на меня, выводят похожего на зверя человека из кузова грузовика. Мой взгляд проникается его огромностью, когда он проходит мимо, пригибая голову, чтобы не удариться о крышу трейлера.

Я не могу не удивляться, как такого сильного, такого устрашающего мужчину можно держать в рабстве. Только после того, как они вытащили его из грузовика, я следую за ними, радуясь причине, по которой охранники не беспокоились о моем побеге.

Через ярд передо мной земля исчезает под широким пространством открытого неба и окружающей воды.

Утес без преград.

Ремус протягивает мне свою здоровую руку, к которой я сначала не решаюсь прикоснуться, но это место отвлекает мое внимание еще раз.

Я выхожу из задней части автомобиля, устремляя взгляд вперед, и как только мои ноги касаются земли, я высвобождаю руку из его хватки. Повсюду бродят куры и козы, и я замечаю длинный сад, огороженный штукатуркой, утопающий в зелени на противоположной стороне участка.

Поворачиваясь, я вижу забор с колючей проволокой по всей длине открытого двора позади меня, который, по моим оценкам, когда-то был тюрьмой, если судить по сторожевым вышкам и зарешеченным окнам. Спасения нет, если только не перепрыгнуть через край обрыва, и когда мои ноги притягивают меня ближе, а ветер хлещет в лицо, я понимаю, что для того, чтобы пережить такой прыжок, потребуется нечто большее, чем вера.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель. Хотя я ничего не знаю об этом человеке, его голос словно лезвие по моему позвоночнику, зловещий звук, подобный раскату грома перед молнией, и я закрываю глаза, молясь о силе вынести этот ад, каким бы он ни был.

— Пойдем со мной. Я хочу показать тебе твой новый дом.

С глубоким вздохом я иду по его следам в здание, где тюремный вестибюль, похоже, был слегка переделан в нечто, почти похожее на огромную гостиную, с диванами и лампами, журнальными столиками и растениями в горшках, расставленными по всей комнате.

Две собаки приободрились, мускулистые звери, которые напоминают мне собачью версию заключенного, который сражался от моего имени. Они подбегают к блондину, который успокаивающе гладит их по голове, прежде чем они обнюхивают мои ноги и агрессивно суют свои носы между моими бедрами.

Двигая рукой, чтобы блокировать их, я со вздохом отскакиваю назад, и Ремус хихикает рядом со мной.

— Неотесанные дворняги. Прости их. Ибо они не ведают, что творят.

С их отступлением мои мышцы расслабляются от облегчения, но оно быстро улетучивается при очередном осмотре места. В воздухе висит удушающее облако страдания, и при виде человека, закованного в цепи, что-то подсказывает мне, что эти стены испытали свою долю страданий.

Если бы мой отец мог поговорить со мной сейчас, я уверена, он бы сказал мне, что я попала в руки самого дьявола.

Глава 1 1

— Что ты думаешь? Стоя в стороне, Ремус грызет ногти, его глаза светятся каким-то невидимым очарованием.

Моя комната — одна из старых тюремных камер, но обставлена немного лучше, чем я себе представляла, когда она использовалась для содержания преступников. Плюшевое фиолетовое одеяло, накинутое на маленькую койку, стоящую в углу. Лампа с бледно-фиолетовым абажуром, установленная на маленькой тумбочке. Туалет, в котором нет ничего, кроме занавески для уединения. Фиолетовая, конечно. И грязный, спутанный фиолетовый ковер посреди пола.

— Агата сказала, что тебе понравится фиолетовый. Она сказала, что всем девушкам нравится фиолетовый, поэтому я позаботился о том, чтобы для тебя все было фиолетовым. Шаркая ногами, он проходит мимо меня к тумбочке и открывает ящик, доставая фонарик. Со странным смешком он несколько раз сильно встряхивает и включает и выключает его. Включает и выключает.

— Я нашел это для тебя. Ты просто встряхиваешь это, и оно включается.

Я знакома с этими фонариками, так как это все, чем мы пользуемся в Шолене. Моя мама рассказывала мне, что когда она была ребенком, в фонариках использовались батарейки, и хотя некоторые батарейки все еще существуют, в наши дни ими редко пользуются.

— На случай, если тебе захочется пописать ночью. Или спрятаться от монстров.

Прочищая горло, я заставляю себя улыбнуться, странные хитросплетения личности этого человека медленно раскрываются передо мной.

— Это, эм… тюремная камера…. Я буду заперта внутри?

— Нет. Ну, только если ты ослушаешься. Но я подозреваю, что леди с твоим прекрасным воспитанием не будет так склонна нарушать здешние правила. Агата заверила меня, что с тобой не будет никаких проблем.

— Еще раз, кто такая Агата?