Бог Монстров

— Когда я была маленькой, может быть, четырнадцати лет, я помогала своей бабушке принимать роды. Пока она мыла и накладывала швы матери, я держала ребенка на руках. Только когда я передала ее обратно матери, мне сказали, что она мертва. Я хмурюсь при воспоминании, вспоминая шок и неверие.

—Я держала мертвого ребенка на руках минут двадцать и не знала. Если бы я знала, моя бабушка, возможно, спасла бы его, но она не смогла.

— Ты был молода, как ты и говорила.

— Я никогда не была в восторге от младенцев. В моих руках она была не в большей безопасности, чем если бы моя бабушка оставила ее на полу, пока шила. По крайней мере, тогда она могла бы заметить, что ребенок не двигается.

— В чем смысл всего этого?

Я прерывисто выдыхаю, все еще глядя на деревья.

— Что из меня получилась бы ужасная мать. Я эгоистична, и упрямая.

— Ты такая. Но так же храбрая и умная.

— За исключением того момента, когда эти Бешенные гнались за мной. Я никогда в жизни так не боялась.

— Страх и храбрость не являются взаимоисключающими.

В своем молчании я вспоминаю тот момент, когда он появился, с какой легкостью он избавился от них.

Как, владея одним клинком, он за считанные секунды уложил еще полдюжины Рейтеров. Чего бы я только не отдала, чтобы не оказаться в чьей-то власти. Не полагаться на то, что тебя каждый раз спасают. Чего бы я только не отдала, чтобы иметь возможность защищаться.

Когда Титус уходит, я переворачиваюсь на другой бок в кровати.

— Подожди.

Он останавливается на полпути и оборачивается.

— Ты воин. Один из лучших, кого я когда-либо видела.

— Ты видела много воинов?

— Мой отец иногда брал меня с собой в тренировочный центр. Он позволял мне остаться, чтобы посмотреть, как тренируются его люди. Я мечтала быть такой же сильной, как они. Так же быстро обращаться с оружием.

— Итак, почему он не научил тебя?

— Мой отец… был хорошим человеком. Со своими недостатками. Он чувствовал, что в женской руке не место оружию.

— Звучит так, как будто он хорошо подготовил тебя к этому миру.

Я даже не хочу думать о том, насколько по-другому все могло бы быть, если бы он это сделал.

— Честно говоря, я не думаю, что он когда-либо представлял, что они бросят меня на съедение волкам. Он работал над своим званием, чтобы обеспечить нам комфортную жизнь в Шолене. Возможно, прямо сейчас он переворачивается в могиле. Или нет. Может быть, он сказал бы мне, что все эти события были последствиями моих действий. Мой отец тоже не всегда был мягок в своей честности.

— Я хочу, чтобы ты научил меня.

— Научить тебя чему? Он скрещивает руки на груди, мышцы натягивают рубашку на его бицепсах и служат еще одним напоминанием о его силе.

— Как сражаться.

— Зачем?

— Что ты имеешь в виду, зачем? Чтобы защитить себя.

— Достаточно просто. Научись бегать быстрее.

— Нет. Владеть ножом, как ты.

Его брови взлетают вверх.

— Значит, ты хочешь убивать.

— Иногда убийство необходимо для защиты, не так ли? И это будет полезно для меня, на случай, если мы снова столкнемся с Ремусом по дороге в Шолен.

— Кстати говоря, по моим оценкам, завтра мы должны быть в пути.

— Мы можем остаться здесь, всего на пару дней, чтобы ты показал мне, как пользоваться ножом. Когда он нахмурился, я продолжаю:

— На днях, с Рейтерами… и мое время, проведенное с Ремусом…. Я чувствую себя очень уязвимой. Это ужасно — быть неспособной защитить себя. Я хочу учиться.

Двигая челюстью, как будто пережевывая просьбу, он отводит взгляд.

— Если это то, чего ты хочешь. Я могу научить тебя.

— Это то, чего я хочу. Когда мы можем начать?

— Когда тебе больше не будет больно.

— Тогда мы начинаем сегодня.

— Тебе нужно время, чтобы исцелиться. Подготовка к бою требует больших физических усилий.

Время исцеления только повергнет меня в состояние ненависти к себе и вины, а это не по мне.

Мысленно я боец. Пришло время стать им и физически.

— Все, что я делала последние несколько дней, это лежала здесь, думая о том, как все могло быть по-другому.

— Не обрекай себя на эту мысль. По-другому могло и не быть.

Нет. Он неправ. Я не сомневаюсь, что многое было бы по-другому, если бы у меня была возможность защитить себя.

— Я каждый день буду осуждать себя за то, что остаюсь слабой и неспособной сражаться.

На поляне за домом Титус указывает на место в десяти ярдах прямо перед деревом.

— Встань там.

По его команде я делаю шаг туда, куда он меня направляет, наблюдая, как он кружит позади меня.

— Будет лучше, если ты сможешь научиться убивать на расстоянии. Его грудь прижата к моей спине, его массивные руки обхватывают меня сзади, поглощая мое тело, когда он поднимает мою руку, чтобы вложить рукоять клинка в мою правую ладонь, затем он толкает мое левое колено.

— Ты выбрасываешь противоположную ногу, которую выставляешь вперед, чтобы не упасть. Грохот его голоса в моем ухе немного отвлекает, пока он размещает мои конечности там, где они должны быть.

— Используй верхнюю часть тела.