Бог Монстров

Слегка обеспокоенная его весельем, я ковыляю к проигрывателю компакт-дисков и нажимаю кнопку воспроизведения. В тот момент, когда начинается музыка, я раскачиваюсь в такт «Останься со мной» Бена Э. Кинга. Напевая слова, которые я помню с детства, я танцую, направляясь к своей чашке, чтобы сделать еще глоток. Когда я поворачиваюсь, Титус все еще стоит на коленях, его полупустой бокал с вином болтается в его руке, голова наклонена, когда он наблюдает за мной.

Щелкая пальцами, я пересекаю небольшое пространство и дергаю за руку, которую он опирает на свое вытянутое бедро.

— Давай. Потанцуй со мной.

— Я не танцую.

Я беру у него стакан, ставлю его на пол рядом с ним и сильно дергаю, что, если бы он сам не приложил к этому немного усилий, вообще не сдвинуло бы его с места.

С большой неохотой гигант поднимается на ноги, качая головой.

— Я не умею танцевать.

— Я не хочу. Я не могу. Если бы я сказала так же сегодня раньше, ты бы пожурил меня за то, что я не пытаюсь.

Кажется, никакой уровень концентрации не способен убрать невнятность моих слов. Я поднимаюсь все выше, на цыпочки и хватаю его за плечи, которые ощущаются как твердые стальные шарики в каждой руке.

— Встань здесь, — говорю я, используя его же слова, сказанные ранее на нашей тренировке с ножом.

— Используй эту руку во так. Скользнув рукой под его подмышку, я вытягиваю ее наружу и беру его руку в свою.

— Эта рука очень устойчива. Когда он кладет другую руку мне на талию, у меня в животе щекочет, особенно когда он собственнически сжимает пальцы. Делая паузу, чтобы восстановить самообладание, я прочищаю горло.

— Теперь раскачивайся. Взад-вперед.

Жесткими, негибкими движениями он раскачивается взад-вперед на ногах.

— Хорошо. Видишь? Проще простого.

Напевая музыку, пока мы танцуем, я наслаждаюсь простотой, по которой мне так сильно не хватало.

Он крепче прижимает мое тело к своему, и моя спина напрягается от более интимного контакта, каждый выдох через нос становится более дрожащим. Даже будучи навеселе, я чувствую, как между нами горит электричество. Тепло, исходящее от его кожи, впитывается в мою. То, как его твердое тело прижимается к моим более мягким частям.

Я не привыкла к такого рода взаимодействиям с мужчинами, особенно с таким сильным, как Титус.

Рядом с ним я чувствую себя маленькой. В безопасности. Защищенной.

Мой личный Альфа.

Нелепая мысль, учитывая, что эти люди были созданы для усиления армий. Чтобы дать им преимущество над врагом и обеспечить победу. Оставить его для себя было бы все равно что сохранить свое личное подразделение спецназа.

Прижимаясь щекой к его груди, я прислушиваюсь к тому, как ровно бьется его сердце, и я могла бы заснуть в его объятиях прямо сейчас, если бы мои нервы не были так напряжены. Наше покачивание замедляется. Медленнее. Я не осознаю, что обняла его, пока не замечаю, что он стоит рядом со мной.

Я откидываю голову назад, поднимаю взгляд и обнаруживаю, что он смотрит на меня сверху вниз. Безмолвно приподнимаясь на цыпочки, я обвиваю руками его шею, притягивая к своим губам. При первом прикосновении его губ к моим он отстраняется, и я хмурюсь, сбитая с толку.

— Человек поменьше воспользовался бы тобой прямо сейчас.

— Что тебя останавливает?

— Ничего, кроме тонкой нити.

Улыбаясь, я провожу пальцами вверх по его затылку к линии роста волос, отчего, кажется, его глаза закатываются, прежде чем они закрываются.

— Как насчет того, если я помогу тебе разорвать эту нить на кусочки?

Он снова открывает на меня глаза.

— Я думаю, ты пожалеешь об этом.

— Я думаю, ты ошибаешься. Я снова притягиваю его сзади к шее и прижимаюсь губами к его губам. Когда в моем животе взрывается стая бабочек, я резко втягиваю воздух. Даже в состоянии алкогольного опьянения я чувствую, как что-то движется во мне. Все мое тело покалывает и ощущается легким, с приливом тепла, которое согревает мои щеки.

Это что-то новенькое.

Другое.

Неожиданное.

Я провожу ногтями по его затылку и чувствую, как его стон вырывается у меня изо рта, его пальцы обхватывают мои бедра. На вкус он такой, какого я неосознанно жаждала всю свою жизнь. Как алкоголь и опасная похоть. Вкус, в котором я слишком долго себе отказывала.

Когда он прерывает поцелуй, он прижимается своим лбом к моему, и я чувствую, как его руки сжимаются вокруг моих рук, как будто он хочет выдавить из меня жизнь. Наши дыхания смешиваются, мы оба тяжело дышим в борьбе за воздух.

— Я не могу этого сделать, — говорит он хриплым голосом, отталкивая меня.

— Не можешь или не хочешь?

— И то, и другое.

Под воздействием алкоголя ползучие усики унижения поднимаются по моей шее сзади, готовые ударить меня по голове.

— Ты…. Тогда я была неправа…. Я такая глупая. Смущение вспыхивает у меня под щеками, и я вырываю руку, чтобы высвободиться, чтобы найти дыру, чтобы пролезть внутрь, но его хватка только усиливается.

— Я хочу взять тебя сейчас, — выдавливает он сквозь зубы, как будто на него давит тяжесть сдержанности.

— Сорвать эту одежду с твоего тела и обладать тобой во всех отношениях. Но утром ты возненавидишь меня, и это будет хуже, чем пытка.