Бог не проходит мимо

— Зря ты пива не захотел взять, в жару хорошо бы пивка прохладного, — произнес отец Сергий, наконец открыв бутылку.

— Да мне в поезд, после пива как-то не хочется.

— А, ну да.

— Ну что, давай за встречу, сто лет тебя не видел, рассказывай, большим человеком стал — инспектор семинарии.

— Административная работа, скучно очень, я начинаю приходить к выводу, что не мое это, вот на приход бы… Если честно, устал — от семинарии, от семинаристов. Я теперь понимаю наше бывшее начальство, — с улыбкой произнес Андрей, — им тоже от нас доставалось, не только нам. Служу редко, только в соборе, в основном по праздникам, даже не каждое воскресенье удается послужить. Ты же знаешь, я службу с детства очень люблю.

— А я от прихода устал, веришь, нет? От настоятеля больше — тяжелый человек, да и исповедь не сахар. Опытные священники говорят, что надо абстрагироваться от всего этого, нельзя через сердце пропускать, а у меня не получается: услышу какую-нибудь гадость — и переживаю, как будто сам это совершил. Тяжко. Давай еще по одной.

Отец Сергий разлил вино, тоненько нарезал сыр. Чокнулись бокалами, пожевали сыр.

— Слушай, давай я яичницу пожарю, ты же голодный, наверное, — спохватился отец Сергий. — Когда женщин нет, я почти не готовлю, в храме ем.

— Пожарь, только я не очень хочу есть, аппетит пропал.

— Что так? — громыхая сковородками и зажигая конфорку, спросил отец Сергий.

— Мы в Лавре были, Алену случайно встретили.

— Ну?

— Кстати, ты не знаешь, как она?

— Нет, почти ничего не знаю, работает где-то, в турфирме вроде, в Москве редко бывает, с ней Настя общается, а так, понаслышке от жены, я не знаю ничего. А что, ты до сих пор не можешь забыть ее?

Отец Сергий не стал распространяться об Алениной суицидальной попытке, о том, что она лечилась после этого от нервного расстройства, — давно это было. К тому же он совершенно не знал, можно ли вообще поднимать эту тему. Он понимал, что это страшно больная тема для Андрея и что для него это было не меньшей трагедией, чем для самой Алены. Они с Настей в то время очень много обсуждали эту историю. Настя обвиняла Андрея в малодушии. Конечно, Настя была в чем-то права, но сам Сергей боялся суждений об этой истории хотя бы потому, что совсем не знал, как бы сам поступил в подобной ситуации.

— Забыл было уже, да вот увидел — и все как оборвалось внутри.

Отец Сергий молча слушал друга, раскладывая по тарелкам шипящую яичницу.

— Может, водочки еще налить, у меня где-то в холодильнике была, — произнес он, присаживаясь за стол.

— Нет, не надо, мне правда не хочется, а потом водка после вина — не люблю.

— Ну и я не буду, а то мне служить завтра.

Отец Андрей понял, что тема про Алену закрыта, больше он от друга ничего не узнает. А так хотелось! Возникла мысль позвонить ей, он помнил се домашний телефон наизусть, даже скосил глаза в сторону стоящего на подоконнике телефона.

— Хочешь совет? Правда, тривиальный. Может быть, и глупый, — произнес отец Сергий, дожевывая яичницу. — Забудь ее, не мучай себя и свою жену, все в прошлом. Но ты это и сам понимаешь, поэтому и говорю, что глупый совет.

— Моя жена о ней ничего не знает, она даже не видела ее ни разу, мы познакомились после разрыва с Аленой. А если и видела в семинарии, когда она ко мне приезжала, то не догадывается, что между нами было.

Потом они перешли к богословским вопросам, поспорили о возможности присоединения католической церкви к Православной и реальности преодоления филиокве.

— Обливательное крещение вообще недопустимо, на Афоне, например, обливанцев не признают, — кипятился разгоряченный от вина отец Сергий. В ход пошла вторая бутылка.

— Ну вы же у себя в храме только обливанием и крестите.

— Это все из-за настоятеля, он не дает купель достроить, несмотря на рекомендации патриарха. На епархиальном собрании святейший говорил, чтобы во всех храмах были взрослые купели. Как бы не так — нашему настоятелю все по барабану, огласительную школу, и ту не дает открыть. И зачем таких только держат, сколько молодых да энергичных! — с негодованием воскликнул отец Сергий, залпом осушив бокал вина.

— Сережа, ты же знаешь, что молодых в настоятели не ставят, негласный закон.

— Ага, как бы не так. Помнишь такого Костика, на курс младше нас учился, разгильдяй редкостный был, ну он еще однажды с Гоголем чуть не подрался…

— Костика? Смутно. Ну и что?

— Так вот, он, оказывается, сын нашего отца Вадима, теперь настоятель где-то на окраине, в спальном районе, рукоположен год назад. А ты говоришь!

Так они сидели часов до двенадцати, а затем отправились на вокзал.

— Приезжай к нам в отпуск. У нас такие места в горах есть! На Домбай съездим, — произнес отец Андрей, заходя в поезд.

— Не получится в этом году, Верка еще совсем маленькая, на даче с Настеной будем.

— Ну до встречи, помолись о нас, ладно? Я скоро приеду, может, опять увидимся, Веронике рожать недели через три.

Отец Андрей ловко запрыгнул в вагон.

Когда запели «аксиос», слезы залили глаза и хлынули по щекам. Как назло, у Вероники не оказалось платка.