Бог – он Иной

Каждый человек, совершающий непосредственный Божественный опыт, должен считаться с тем, что на него навесят ярлык еретика, юродивого или психопата. Мне случилось наблюдать, как однажды, в результате своей мистической встречи с Богом, человек вышел из себя, и его поместили в клинику, где начали вводить ему огромные дозы халдола и актинетона. Несмотря на это, через три дня молодой человек совершенно успокоился, и ум его прояснился, не сохранив никаких следов недавней борьбы. Что же случилось? Перед этим он был на духовных упражнениях и, углубившись в молитву, вдруг совершенно ясно почувствовал близость всемогущего Бога. И тут в нем началась духовная борьба, похожая на борьбу Иакова с ангелом: «Господи, благослови меня, благослови меня, я хочу, чтобы Ты меня благословил!» Этот крик и страшное возбуждение, охватившее человека, послужили причиной его отправки в клинику В отличие от тех, кто подвержен настоящему психозу, он вышел из нее радостным, освобожденным и укрепившимся в вере. О том, каким обманчивым может оказаться сходство между религиозным экстазом и помешательством, мы узнаем у Марка (3:21): «Он – вне себя», говорят ближние об Иисусе, а книжники приписывают ему одержимость нечистой силой (3: 30).

Задача сегодняшней психотерапии состоит в том, чтобы взять на себя духовное руководство, находившееся ранее в руках священников, которые его утратили, погрязнув в функционализме и мнимой активности. Это пасторе ко-психологическое искусство намного превышает возможности и терапевтов, и теологов, так как их образование недостаточно для него вооружило. В результате они посылают пациентов «от Анны к Каиафе», пытаясь освободиться от сознания духовной недостаточности.

В процессе лечения психического заболевания речь идет не об обращении больного, а о том, чтобы пробудить его дремлющие душевные силы и активизировать присущие всякому человеку религиозные стремления и порывы. Я снова и снова переживаю в конце приема, после свободно сформулированной молитвы, как пробуждаются те силы, которые в состоянии принести новое осознание и осмысление, а с ними и целительную энергию; предшествующие приемы психотерапии (анамнез, тесты, анализ сновидений, активизация воображения и пр.) не должны рассматриваться изолированно от этого.

У многих людей религиозность атрофирована, что не исключает известной набожности. У них образ Божий находится вне души; возможно, время от времени они еще обращаются к жалким остаткам своей веры, но по-настоящему освобожденными они не являются. Малейший кризис развеивает такую веру. Сомнения, жалобы, страхи и набожные попытки переубедить этого находящегося «вне нас» и «там наверху» Бога следуют непрерывным потоком. Само собой разумеется, что вегетативная нервная система человека не выдерживает присутствия такого рокового «Божественного» образа, и приходит в расстройство.

Разнообразные методы и приемы необходимы; но сами по себе они еще не совершают исцеления. Даже молитва, как метод, была бы безуспешной. И поэтому обращение к науке должно опираться на веру. Отделение знания от веры, характерное для медицинского обучения, я считаю актом безответственным, выражением шизофренического духовного состояния, которое еще так часто можно наблюдать и сегодня.

Защитные механизмы

Неприятные или нежелательные чувства и мысли нормальный человек приемлет как часть своего сознания, как импульсы своих инстинктов. Их появление не заставит его пугаться или чувствовать себя виноватым. Но в ходе своего вживания в общественный организм он будет все сильнее ощущать, что определенные импульсы запретны, и поэтому должны быть отнесены к низменным. Так, например, он не может проявить свою агрессивность, когда ему этого хочется; он не имеет права проявлять свое вожделение или свободно выразить свою ненависть. Чем больше пуританства в среде, в которой он растет, тем строже регламентация и жестче штампы общественного поведения.

К сожалению, христианское воспитание с его завышенными моральными требованиями слишком долго стесняло психику человека и ограничивало его естественную экспансивность, обкрадывало его, лишая оригинальности и творческого духа.

Следовало ожидать появления противоположной тенденции, возникшей как реакция на подобное положение дел и продолжающей развиваться и ныне; либеральные по своим взглядам и, как правило, антицерковно настроенные терапевты требуют полной свободы проявления инстинктов, не замечая, как при подобном самоудовлетворении человека начинает еще сильнее мучить чувство вины и неумение ориентироваться.

Обе реакции – и проклинающая, и прославляющая – могут рассматриваться как различные защитные механизмы – вытеснения в первом случае и конверсии – во втором.