Бог пива

– Все в порядке, – сказал Бьорн благодушно. – Справимся, дружище, двигай смело. Я же понимаю: кошка, пятно, жена… Разберешься с делами, прилетай в гости, мы всегда тебе рады.

– Обязательно. – Я повернулся к Верховному: – Если это возможно, отправьте меня прямо сейчас. Меня дома ищут. С ума сходят, наверное, куда я пропал…

– Как угодно. – Верховный вежливо кивнул и шагнул ко мне, поднимая посох. – Счастливого пути. Приятно было познакомиться.

– До свидания, маг Энди! – звонко крикнула счастливая, обнимающая Бьорна Елена. – Вы – прелесть, доблестный победитель Агу! Заходите к нам еще, я буду скучать…

Тут я краем глаза заметил движение и повернул голову: неугомонный Крыс все-таки подобрался поближе к богу войны (я бы даже сказал – подобрался вплотную, он стоял прямо за спиной Росомахи)… Крыс ловко накинул любимую удавку на шею бухому в стельку богу войны, тот, не просыпаясь, просунул между удавкой и своей шеей пальцы левой руки, а правой плавно потащил из земли изогнутый клинок…

В этот момент Верховный ударил меня посохом в живот – с такой силой, что в глазах у меня потемнело и я, согнувшись, отлетел назад, крепко приложившись спиной о стену. Ступни в задубевших носках поехали по паркету, я пребольно шлепнулся на пятую точку и выронил флягу… Да сговорились они все, что ли, – бить меня сегодня! Гнусный старикашка! Главное, исподтишка напал… Стоп. А почему, собственно, я ударился о стену? Откуда взялся паркет?!

С душераздирающим мявом на колени мне прыгнула Катька и, вцепившись в без того изодранную рубашку, принялась тереться о мою щеку башкой с блаженно зажмуренными глазами. Она вся тряслась от урчания.

– Мымреныш, – сказал я растроганно, прижимая ее к себе одной рукой, а другой чеша за ухом и шейку, – маленькая моя, привет-привет… Погоди. Постой! Я что, дома?!

Да, действительно дома, сижу, раскинув ноги, у стены в своей родной комнате в обнимку с Катькой… только кресла не хватает. А, ну да, я же вместе с ним туда… Спасибо, боги, спасибо, Верхний, – не промахнулся на сей раз, дилетант хренов… Блин, у меня же пятно! Опомнившись, я вскочил и вместе с вцепившейся мне в пузо и в грудь кошкой подбежал к противоположной стене. К счастью, пятно на обоях совершенно остыло и даже как будто скукожилось в размерах…

Пустяки. Повешу плакат «Кольца миров», Львовна и не заметит ничего. Только попрошу Сашку Фурманова убрать надписи рекламные и распечатать специально для меня в нужном размере. Сашка молодец, очень выразительно у него получилось это противостояние седовласого мага в компании полуголой лучницы против жуткого лича и мрачного рыцаря в черной броне, в потоках пламени и ледяных вихрях. Познакомлю его с Бьорном при случае, хотя до Бьорна ему, конечно…

Мымреныш затрепыхалась и замяукала у меня на руках, напоминая о главном, и я побежал с ней на кухню – кормить изголодавшееся животное. Сколько меня не было? Дня три-четыре? Катькины миски были пусты и даже чисто вылизаны – и та, что с сухим кормом, и та, что для консервов. Правда, в водяной плошке еще что-то было на донышке. Я ссадил трясущегося Мымрика на линолеум, открыл пакетик с рагу и выдавил его целиком. Катька с энтузиазмом бросилась жрать. Я ополоснул плошку с остатками воды и налил свежей, из кувшина с фильтром.

Позаботившись о Катьке, я опять побежал в свою комнату – надо было срочно звонить Львовне, что я жив-здоров… Где, блин, телефон? Так, без паники, вспоминаем… да, последний раз я говорил, не отходя от компа… Телефон нашелся рядом с клавиатурой. С аккумулятором, севшим в ноль. Я воткнул телефон кормиться и нажал кнопку питания на компе. Какое хоть сегодня число? Монитор зажегся и показал текстовый файл с заклинаниями. Я глянул в правый нижний угол: да, прошло почти четыре дня…

Стоп! Что я Марине Львовне скажу? Ну, кроме как про жив-здоров? «Милая, ты не поверишь, но я стал магом. Да-да, магом, не спорь! По этому поводу смотался в другой мир, познакомился там с богами, драконами и демонами… правда, клево?» Нет, наверное, где-то во множестве миров вселенной и есть жены, которые подобное сообщение воспримут благосклонно. И даже обрадуются. Но у нас, в России, такие точно не водятся. Климат не тот…

Я вдруг почувствовал себя невообразимо грязным (собственно, таким я и был). Я отсутствовал дома без малого четыре дня – пять минут все равно ничего не решат, а с мыслями собраться – решительно необходимо. И я побежал в ванную комнату. Ко всему прочему ужасно хотелось кофе. Стосковался я по нему… всем Бьорнов мир хорош, но кофе там мне ужасно не хватало.

В ванной я не без отвращения стащил с себя изодранную рубашку, замызганные джинсы, каменные носки, трусы, которые были в пятнах а-ля гульфик демона, и долго, с наслаждением, мылся. Голову я шампунил раз пять-шесть, а все остальное тело безжалостно и долго драил мочалкой. До боли, до красноты… Потом сделал душ попрохладней, выдавил на зубную щетку пасты с горкой и уселся на дно ванны – размышлять под сенью струй, подобно какому-нибудь идиотскому древнегреческому философу.