Бог Разрушения (ЛП)

— Он прикасался к тому, что принадлежит мне, Мия? — он обхватывает пальцами мое горло. Хватка достаточно свободная, чтобы я могла дышать, но достаточно крепкая, чтобы определить, кто обладает властью. — Отсутствие ответа – это тоже ответ, муза.

— Нет, не ответ. Я просто отказываюсь уступать твоим необоснованным требованиям.

— Тогда скажи мне. Трогал ли неудачник Брайан это прелестное горлышко? Чувствовал ли он точку твоего пульса и возбуждался ли от мысли, что в его руках твоя жизнь?

Мое сердце почти перестало биться, когда Лэндон скользнул свободной рукой под лифчик, по животу и к вздымающимся грудям. Мои соски плотно прилегают к атласной ткани, и он выкручивает один, а затем тянет. Меня пробирает дрожь, а между ног расцветает боль.

Я не могу остановить свою реакцию на него или даже усмирить ее.

Может быть, я и не хочу этого.

Причина, по которой я пристрастилась к Лэну, не только в его интенсивности, но и в том, что он, как правило, совершенно не управляем.

— Он играл с ними? Дразнил ли он твои соски, как неопытный подросток, который видел настоящие сиськи только в порно? Тебе нравились его прикосновения?

У меня вырывается стон, когда он выкручивает другой сосок, но заканчивается на вздохе, когда он щиплет его до боли.

Боли настолько, что у меня слезятся глаза.

Боли настолько, что внутренняя поверхность бедер становится липкой от влаги.

Со мной определенно что-то не так. Иначе почему, черт возьми, меня так тянет к нему?

— Он ведь сделал это, не так ли? — голос Лэндона темнеет, опускаясь до пугающей грани. — Он положил свои руки на то, что принадлежит мне.

— Тогда я не была твоей, — показываю я трясущимися руками, с трудом сохраняя способность соображать.

— Очень сомнительно. Ты всегда была моей, Мия. Просто мы еще не были знакомы, — он проводит ладонью по моему животу, затем сдвигает мои шорты и трусики вниз настолько, чтобы схватить мою ноющую киску. — Что еще делал этот Брайан, которого скоро сотрут с лица земли? Он трахал мою киску? Тебе нравилось чувствовать его вялый член?

Я покачала головой.

— Это значит «нет»? — его глаза темнеют, пока я не оказываюсь в центре его внимания.

— Мне никогда не нравились его прикосновения. Он был слишком нежен.

Его губы скривила ухмылка, которую можно назвать только гнусной.

— И ты не любишь нежности, не так ли, моя маленькая муза? Тебе не нравится слушать сладкие слова, которые шепчут тебе на ухо, пока тебя трахают в миссионерской позе. Ты предпочитаешь извращенное и неизведанное. Ты получаешь удовольствие от грубости и жестокости.

Шлепок.

Я задыхаюсь от пульсирующей боли, вспыхивающей в моей киске. Этот сумасшедший ублюдок сделал это снова, и я даже не могу себя больше заставить притворяться, что оскорблена.

— Держу пари, что ты так намокла не для Брайана. Правда?

Я качаю головой.

— Это моя девочка.

Он отпускает мою шею и расстегивает брюки, звук эхом разносится в воздухе вокруг нас. Я едва успеваю заметить его твердый член, когда он поднимает меня.

Мои шорты и трусики падают на пол, и я оказываюсь голой в его объятиях. Позволив ему нести мой вес, я говорю:

— Мы не можем, Лэн. Папа узнает.

— Я не буду тебя трахать. Мне просто нужно почувствовать тебя.

Мои протесты замирают в горле, когда он скользит своим членом по моим мокрым складкам. Ощущение его кожи на моей дает передышку от пульсирующей боли шлепка.

Так всегда было с Лэном. Удовольствие может быть только с болью – грубой, первобытной и очень вкусной.

Я обхватываю его за шею. В сгущающейся темноте он выглядит диким и абсолютно грубым. Увядающие синяки придают опасную остроту его и без того свирепому характеру.

И все же я никогда не чувствовала себя так, как в объятиях Лэндона.

Мои пальцы проводят по родинке под его правым глазом. Его взгляд перехватывает мой, когда его член скользит вверх-вниз по моим складкам и по моему клитору. Давление нарастает в моем сердце, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не издать громкий звук.

— Блять. Ты так хороша, малышка.

У меня болит в груди, а в основании живота порхают бабочки, злобные, но притягательные. Разрушительные, но очень вкусные.

Раньше я думала, что бабочки – это клише, но стоило найти Лэна, чтобы понять, что я хочу чувствовать их при любой возможности.

Он всухую трахает меня, хотя я не уверена в сухости, когда слышу признаки своего возбуждения.

В тот момент, когда я думаю, что кончу от постоянного давления на мой клитор, Лэн вводит кончик своего члена в меня. Мои глаза расширяются.

Что он делает? Он сказал…

— Планы изменились. Не думаю, что сдержу свое обещание, — и тут он одним толчком входит в меня.

Я стону, когда он заполняет меня полностью, его член входит в меня снизу. Я вцепляюсь в него, ногти впиваются в его шею и воротник рубашки.

Он толкает меня так, что я ударяюсь спиной о стену, а затем бьет ладонью над моей головой.