Бог с моей улицы. Истории из жизни: Все написано так, как было

Эти внуки (мальчик и девочка) выросли, устроили свою жизнь. Парень стал послом – каким-то представителем, уже сейчас не помню, в каком-то посольстве. А девочка – главным ревизором в нашем городе, в Воронежской области. Все шло своим чередом. Бабушка этих уже выросших детей умерла. И у этой Екатерины Петровны, и у них никого, кроме друг друга, не было. Поэтому эта девушка, Лида, периодически звонила, поздравляла с праздниками – вплоть до 1991 года.

В 1991 году в Таджикистане началась война. И, как рассказывала Екатерина Петровна, после Второй мировой она давно такого ужаса не испытывала, как тогда в Душанбе. Было время, когда она вынуждена была просто ползать по полу, чтобы ее не было видно в окно. Телефоны были отрезаны. Ни света, ни воды – ничего.

Однажды, когда уже совсем стало невмоготу, она начала молиться, хотя никогда себя верующей не считала. «Господи, если Ты есть, сделай так, чтобы жизнь моя сохранилась. Вся эта квартира с паркетом, со всей мебелью – она мне не нужна. Ты можешь ее забрать, но вот жизнь… Хочется жить». Потом подползает к телефону, берет трубку – идет сигнал. Совсем недавно проверяла – не было сигнала. А после молитвы сигнал появился.

Она набрала привычный номер, в Россию, к Лиде: «Если вы в чем-то нуждаетесь – возьмите у меня. Только заберите меня отсюда, потому что я здесь погибну». Лида позвонила брату в посольство, и он с ОМОНом на вертолетах из этого дома ее вытащил. Привезли в Россию. Лида взяла ее к себе.

Но, как бывает у пожилых людей, со временем у Екатерины Петровны стало развиваться ощущение, что она никому уже не нужна. А тут – крушение идеалов в стране… В средствах массовой информации постоянно передачи про то, что и тот герой войны не так уж был хорош, и этот… На 9 Мая уже никто не приглашает на банкет в Москву. Все это навевало на нее депрессию, грусть.

Так она пришла к мысли, что надо жизнь заканчивать. Потом как-то Екатерина Петровна показывала мне килограммовый пакет морфия, который она прихватила из госпиталя, еще работая там. Она приняла решение, что в определенные дни примет нужную дозу – и больше никому на этой земле не будет мешать. Но незадолго до этого момента я ошибся адресом.

Через полгода приблизительно она приняла крещение. Это было 13 января 1993 года. После нашего общения Екатерина Петровна, конечно, сменила место жительства (ушла в дом престарелых), но она прожила еще восемнадцать лет, будучи верующим человеком, в церкви.

Когда, спустя некоторое время, я узнал эти подробности (она не сразу мне все рассказала), я впервые задумался, как Бог меня использовал, даже через эти «ошибки», чтобы достигать людей на этой земле.

Глава 2. Что Тебе до меня?

Мечтательница

АРИНА ВОЛОДИНА, г. КРАСНОДАР

Утро с мамой

1987 год. Мне восемь лет. Родители только развелись. Это была трагедия для всей нашей семьи, но больше всего – для мамы. Она была ребенком верующих родителей. Но замуж вышла против воли отца за неверующего человека. Не просто неверующего, а жесткого атеиста (она только потом об этом узнала, а поначалу он просто молчал).

О Боге в нашей семье запрещалось говорить под страхом смерти: отец мог просто убить. Замахивался любым предметом, который был под рукой, при одном только слове «Бог» (табуретка, утюг, книга – неважно). Маме категорически запрещал говорить с нами о Боге. Когда по воскресеньям мы ездили к дедушке (служителю церкви), отец был единственным, кто никогда не присутствовал в комнате – с самого начала нашего «визита» до конца.

Я прекрасно помню один момент, который изменил и мою, и мамину жизнь.

Жаркое лето. Окна раскрыты настежь. Стрижи носятся перед окнами. За ними полным ходом – жизнь. Я дома одна. Потом приходит мама… Вся слишком взволнованная. Вдруг она садится и берет меня к себе на колени. Смотрит прямо в глаза. У меня сердце сжалось. Потом гладит меня по волосам, лицу и приговаривает: «Если меня не будет, будешь по мне скучать?» Я молчу, вытаращив глаза. Потом спрашиваю: «Ты уезжаешь куда-нибудь?» Она продолжает смотреть на меня не своими какими-то, большими глазами и продолжает: «Кто тебя будет так еще любить, как я? Кто будет ласкать, гладить? Кто будет так любить?..» И расплакалась, прижимая меня к себе.

У меня сердце почти остановилось тогда. Я сижу, тоже плачу, ничего не могу понять. Так просидели мы еще какое-то время. Потом она вдруг быстро встала, собралась и, ничего не сказав, ушла.

Я не знаю, что меня побудило к следующему поступку, но я впервые в своей жизни нереально испугалась! Был такой непередаваемый, непреодолимый детский страх беды, что я тут же в кухне встала на колени и впервые в жизни обратилась к Богу с молитвой (до сих пор ее помню): «Господи, если Ты есть… А Ты – есть! Умоляю, сохрани и спаси мою мамочку… и нас сохрани! Сделай так, чтобы с ней ничего не случилось! Прошу Тебя! Аминь». Стало легче сразу же.