Бог с синими глазами

– Ты, – словно раненая птица посмотрела на меня Таньский, – ты все-таки отправила снимок Хали? Но ведь я же просила тебя!

– Прости, – глухо проговорила я, – я не думала, я даже предположить не могла…

– Что так помогу своей сокурснице! – опять заскрипела пенопластом по стеклу славная хохотушка.

Мне захотелось ее убить.

ГЛАВА 38

– В общем, получив от Жеймовской фотографию, я сначала не поверила своим глазам, – смакуя каждое слово, наслаждалась Илона. – Боясь ошибиться, я отправила снимок Омару. Он тут же ответил мне, поздравив и восхищаясь. Чем восхищаясь? Что нужный нам человек оказался в нужном месте в нужное время! Акция в Шарм-эль-Шейхе была уже в стадии завершения, все было готово, подвезена взрывчатка, выбраны точки, назначено время. Она не имела никакого отношения к Хали, это совсем другой бизнес. И тут – такое совпадение! В отеле, расположенном рядом с намеченным для акции, в поте лица трудился господин Салим-младший! Разве можно было не использовать такой шанс – провести акцию и одновременно запустить механизм отложенной за ненадобностью бомбы для Хали! – Впечатленная собственным искрометным юмором, Якутович пьяно расхохоталась. – В Шарм-эль-Шейхе у нас было много своих людей, в том числе полковник Ахмади в полиции. Омар быстро внес нужные коррективы – и вуаля! Все прошло великолепно!

– Великолепно? – не выдержала опять я. – Обгоревшие трупы, изувеченные люди, хаос и страх – это, по-твоему, великолепно?

– Подумаешь, – пожала плечами Илона, – горе большое! Не хватало еще заморачиваться такой ерундой! Мне, по большому счету, абсолютно наплевать на серую биомассу, именуемую людьми. Для меня существуют только те, кто мне нужен.

– Ну ты и мразь! – Меня передернуло от отвращения. – Ради чего ты спокойно шагаешь по трупам! Ради денег? Власти? Или ради банальной мести? А не боишься?

– Чего это? – искренне удивилась моя бывшая однокурсница. – Мифической кары господней? Не смеши, ладно, а то у меня морщинки появятся. А что касается лично вас, дамы, – я уже сбилась, какую по счету сигарету закурила Илона, – то в своих бедах виноваты вы сами, и никто другой. Нашей целью был только Хали Салим, только он. Ни о тебе, Лощинина, ни о твоей подруге и речи не шло. Уехали бы домой – жили бы спокойно дальше. Может, – подмигнула она мне, – даже иногда встречались бы с тобой на посиделках вместе с Жеймовской. Нет, вам надо было сунуться со своим алиби для Салима, курицы безмозглые! – досадливо поморщилась Якутович. – Омару пришлось реагировать оперативно, что он и сделал. Сначала я испугалась, думала, что он своими действиями только все усложнил, но оказалось совсем наоборот…

– Вот видишь, – упрямо подняла голову Таньский, – ты сама сейчас подтвердила.

– Что я подтвердила, милочка? – выдохнула дым в сторону Таньского Илона.

– Что ради меня Хали говорил и делал то, что велели ему вы.

– Разве я именно это сказала? – насмешливо подняла брови хозяйка дома.

– Не совсем это, но ты же сказала, что мы облегчили вам задачу. А как же еще мы могли это сделать? – не сдавалась Таньский.

– Ну, во-первых, для подтверждения версии причастности Хали Салима к взрыву, – лениво начала Илона. – Если вы помните, вас снимали на видео, которое и показывали потом как на сайте Омара, так и на других подобных сайтах. Рашид очень артистично требовал освобождения Хали в обмен на ваши жизни. С ума сойти, Салим великий и ужасный, главный террорист, – хихикнула Якутович. – А во-вторых, вами, вернее, тобой, самочка-мамочка, – показала она сигаретой на Таньского, – действительно шантажировали Хали, но совсем не тем, чем ты думаешь. Мы показали этому слизняку твои фото и сказали, что ты готова дать показания против него, подтвердив, что именно Хали Салим и стоит за ужасными взрывами в Шарм-эль-Шейхе, что ты лично видела и слышала, как он готовил этот чудовищный теракт. Почему не заявила? Да влюбилась, как кошка, и плевать тебе было на все и всех, ведь Хали обещал жениться на тебе и увезти с собой.

– Хали ни за что бы не поверил в такую чушь! – дрожащим голосом попыталась гордо заявить Таньский. Но дрожащий голос не очень способствует гордым заявлениям. Если быть до конца честной – совсем не способствует.

– Поверил, и еще как поверил! – злорадно ухмыльнулась Илона. – ОН-то судит по себе, потому и поверил. И сломался, как сухое печенье. Конечно, не только поэтому, пришлось еще кое-какие не совсем гуманные методы применить, но теперь эта медуза целиком и полностью наша и будет отныне делать только то, что ему прикажут. Поэтому завтра он и выходит на свободу, реабилитированный полностью и бесповоротно. А потом, спустя какое-то время, когда Мустафа окончательно убедится в том, что его сын стал на путь истинный, и официально сделает Хали своим главным компаньоном и наследником, настанет черед Мустафы отойти не только от дел, но и в мир иной. Оставив нам, скорбящим и безутешным родственникам, – притворно всхлипнула Илона, – все свое состояние.

– Стоп, – подняла ладонь я, – почему нам? При чем тут ты?