Бог Смерти (СИ)

— Передавай привет капитанам от Баррагана Луизенбарна, бога-короля пустых, — Кано ошарашенно развернулся, но он уже был в гарганте, полотно пространство вернулось в норму и его путь лежал лишь вперёд.

Владыка посмотрел на пустое место, а затем театрально отряхнул ладони.

Пора было обратить внимание и на другого «гостя».

— Долго будешь скрываться, Харрибел? — хмыкнул он, повернувшись в сторону входа в пещеру.

— Ты просто его отпустил? — с недоумением спросила девушка, наконец показавшись. — Я думала, что ты считаешь синигами ущербными и недостойными жизни.

— Всегда есть исключения, — его слова в полной мере выражали трансформацию личности, которую он пережил. — Да и выгоднее того отпустить. Пусть жнецы узнают, сколь я добр, — губы изобразили усмешку. — А ты хотела, чтобы он умер? Могла бы покончить с ним, не информируя меня. Ничего бы не случилось, — намёк на то, что это возможно была проверка от Тии не был озвучен.

Она покачала головой, после пары мгновений задумчивости.

— Я им не доверяю. В последнее время я убедилась, что лучше уж положиться на пустых. Они хотя бы предсказуемы, — объяснила свою позицию девушка, на что король лишь покачал головой, мол, наивное дитя. — Что не так?

— Удивительно, как существо достигшее ранга васто лорде, способно делить мир на чёрное и белое. Я был плохим правителем, потому что… жёстко карал за нарушение законов. Айзен был хорошим, потому что немного помог и строил из себя милостивое божество. Теперь всё резко изменилось, а достаточно лишь одного поступка, который не сходится с твоей простой картиной мира, — развёл руками король, демонстрируя откровенное веселье. — Тия. О, Тия, не бросайся из крайности в крайность. Все мы… люди. Пустые, синигами — мы раньше были людьми, это факт, и с того времени изменилась лишь форма, но не суть.

— Человеческое общество тебя изменило, — она констатировала очевидное. — Ты отпустил это… презрение, которое раньше была в каждом твоём слове, жесте.

— Я ничего не отпустил, лишь начал смотреть шире на мир, — возразил ей Барраган, облокотившись на стену. — Я по-прежнему презираю пустых, но есть ли в этом их вина? Таков несправедливый мир, не дающий им и шанса на развитие. Я презираю синигами, но не за тот факт, что они синигами, а за лицемерные убеждения, — его взгляд наполнился чем-то вроде безразличного превосходства. Взгляд существа, наблюдающего за всем со стороны. — Не индивидуальность, а социум. Не ветви этого мира прогнили, а корни. Видя всю суть проблемы, кому как не мне со снисхождением исправить столь печальную ситуацию?

— Эти слова принадлежат уже не человеку, — прошептала Тия, придя к собственным выводам.

И правда.

Ни пустой, ни человек, ни синигами.

Подобные амбиции и могущество делали из него скорее воплощение идеи, чем живой личности. Ему нельзя противиться, его бесполезно отрицать, потому что он результат всего того, что творилось в мире. То, что должно быть сделано. Движение хаоса в застоявшемся порядка. И неважно какое лицо оно носило. Айзен ли — предатель родного общества душ, это, Барраган ли — вознесённый из песков король проклятых, а может кто-то ещё, ведь их цель одна — принести смерть. Неминуемый конец нынешнего устройства мира.

— И то правда. Я иногда думаю, что нечто свыше жаждет смерти. И я один из посланников этой воли, ведь не может быть, чтобы я единственный способен узреть истину? — он на удивление неловко почесал щеку, будто смеясь над собственными мыслями. — Но это всего лишь гордыня, как по мне. Это Айзен считал себя сильнейшим, умнейшим, самым настоящим… избранным небесами. Я не сделаю ту же ошибку.

— Рада слышать, — кивнула Харрибел, убедившись, что с рассудком короля после всего им пережитого… ничего плохого не случилось. Даже наоборот.

— Ну, ладно, с синигами тут покончено. Пора и в лас ночем возвращаться, — он никогда не думал, что обязанности правителя могут быть самую малость в тягость. Вкусив свободу человеческой натуры, тот стал донельзя легкомысленным в некоторых вещах. — Ты со мной?

Она молча последовала за ним.

Можно сказать, их отношения немного наладились.

Первородный грех

Тихо-мирно — это не про него. То одно, то другое. И когда кажется, что вот — наступил период долгожданного затишья, когда пора погрузиться в рутину обыденности, случается нечто подозрительное, как минимум. Подобное короля нервировало, хотя бы потому, что речь шла не о нём, а рыжем вайзерде-квинси.

После возвращения из общества душ и лас ночес прошла неделя. Барраган урегулировал основные вопросы развития своего королевства, урегулировал ситуацию с Кано Ашидо, чем лишний раз щёлкнул по носу заносчивых синигами, а затем вдоволь отдохнул, как в одиночестве, так и в компании девушек. Но всё было бы слишком хорошо, если бы по исходу седьмого дня Ичиго не выловил его для разговора.

— Чего ты так на меня смотришь? Уже и поговорить нельзя? — Куросаки оценил реакцию старосты, который смотрел на него взглядом, выражающим нечто вроде «Ну и куда вляпался?».