Бог Смерти (СИ)

Умирающий Бьякуя со своей просьбой.

Оскал императора Яхве, уничтожающего тело старика-главнокомандующего.

Неприятно, но больше Куросаки волновал тот факт, что Бах убил его мать своим проклятым аусвеленом. Свою ярость рыжий гибрид выразил в неустанном натиске. Его силы синигами и подчинителя давно стали едины, позволяя ему превзойти даже мощь надетой маски пустого. Да и не требовалась больше она. Ичиго был быстр в стадии банкай, Яхве показал, что недостаточно. Ичиго наносил удары без капли жалости, Яхве насмехался, ибо одними эмоциями победы не достичь.

— Этого слишком мало. Король пустых был куда сильнее, но даже он проиграл мне, — злорадная усмешка отца всех квинси была в высшей степени омерзительной. — Попробуй удивить меня.

И когда император ударил в ответ, то его меч настиг цель.

— Что? Блют вене… — удивился Бах, когда по коже Куросаки побежали пылающие синим светом схемы. Древняя кровь отреагировала на духовную силу самого прародителя. — Значит, ты тоже квинси.

— Сейчас ты заберёшь свои слова назад! — скривился в гневе Ичиго, отбросив врага своим Зангецу.

Он готовился уже показать ему свою полноценную форму пустого.

Намеревался убить.

— Извини, но нам пора уходить, — усмехнулся напоследок Яхве, исчезая в собственной тени. — Ещё увидимся. Мой сын, рождённый во тьме.

И снова Куросаки ничего не смог сделать. То Айзен, то Бах. Когда казалось, что вот оно, теперь силы достаточно, как приходит враг куда могущественнее прошлого. Будто глупое аниме, но мир-то реален! Люди умирали, его друзья собой рисковали. Он через боль преодолевал своё отчаяние!

— Не хватает. Всё ещё не хватает, — мрачно проговорил Ичиго, сжимая рукоять своего меча.

Прибытие нулевого отряда — сильнейшие синигами на страже самого короля душ — стало шансом. Они ему предложили пойти с ними во дворец для особых тренировок. Ясно как божий день, что это всё не по доброте душевной, им это было выгодно. Они делали на него какую-то ставку. Тем не менее… этим можно было воспользоваться. И он пошёл, вместе с несколькими другими жнецами.

— Какие же фрики, — заключил Ичиго уже после знакомства с членами нулевого отряда.

Каждый из них был странным, но к этому стоило быть готовым. Возможно, он и сам уже в чём-то сумасшедший. Семь дней. Семь дней безумных тренировок. У Ичиго был особый курс. Самое главное — испытание от старого монаха Ичибея. Пройти по тропе, пока реацу из его тела высасывалось, а окружающая сила грозилась убить его давлением. Это был ритуал, суть которого Ичиго не понимал, пока не дошёл до конца пути.

Сила короля душ напитала его опустошённую душу. Реацу синигами, пустого, квинси, подчинителя… Всё это стало для него единым и простым. Если раньше ему с огромным трудом удавалось нащупать собственные границы, то теперь Куросаки стало понятно, что их и нет. Об этом рассказывал парню и сам Барраган, но его объяснения воспринималось довольно сложно, как и свойственно речам всяких стариков.

Но самое главное… в момент касания короля душ, Куросаки увидел прошлое. Картина жертвоприношения ради мира. И он не знал как к этому относиться, слишком сложно и необъяснимо, тем не менее планы королевской стражи стали ему очевидны. Ичиго был не столько мерой противодействия Яхве, сколько потенциальной заменой. Парень не стал заострять на этом внимание, всё-таки это слишком тяжёлый выбор — который ему могут не оставить — и лучше до такого не доводить.

Нужно лишь убить Баха раньше, чем тот доберётся сюда.

«Я справлюсь», — узнав немного больше о мире, Куросаки направился узнавать больше о себе.

Создатель занпакто — Оэцу Нимая — был… не от мира сего. Во-первых, его стиль одежды и манера речи напоминали какого-то американского рэпера. Во-вторых, у него был натуральный гарем из духов занпакто. Творец почти родитель же, верно? А тут такое. Ублюдок создал себе красавиц на любой вкус и цвет, а затем начал заявлять, что никто, кроме него, не понимает истинную сущность занпакто.

— Занпакто — не друг и не товарищ, — припечатал Оэцу. — Это лишь инструмент.

Выяснилось, что у Куросаки занпакто вообще неправильный. Тот должен «родиться» из асаучи, поэтому нужна была перековка. Когда Ичиго коснулся безликого духа, тот принял вид его белой копии. Внутренний пустой, белый Зангецу. Истинная сила синигами внутри него, но вначале перед ним представал совершенно иной образ. Образ молодого Яхве, воплощение силы квинси. Тем не менее тот не являлся чем-то инородным для него.

Чёрный Зангецу подавлял силу, мешал контролю, не хотел, чтобы он стал жнецом. Но тот был един с истинным духом занпакто. Они оба по своему помогали ему, пусть и боролись за доминирующую позицию. Поэтому Куросаки не мог отвергнуть часть себя. Поэтому он пустил всего себя, помогая выковать свой новый меч.

Точнее два меча.

— Вы оба истинные Зангецу, — правый был побольше, левый немного меньше. Два чёрных клыка, разрывающих небеса. — Я не буду просить силы. Дальше я буду сражаться один.

«Меч — это я»: то, что следовало знать каждому синигами.

И вооружившись этой истиной, Куросаки намеревался остановиться Яхве.

***