Бог Смерти (СИ)

Поток лепестков закружился вокруг обессиленного Баррагана и накрыл его с головой. Множество лезвий вгрызлись почти в каждую часть тела, болезненно разрывая кожу. Он был плохо знаком с болью, в форме пустого её даже нельзя было назвать так, но теперь как человек он познал это чувство в полной мере. Кровь смешивалась с лепестками, что стачивали его плоть. Барраган бы может закричал, тем не менее то ли гордость, то ли физическая невозможность не позволяли ему этого сделать.

Когда лепестки-лезвия рассеялись тело подростка рухнуло, полностью залитое кровью.

Его было даже не узнать.

— Вот и всё, человек, — заключил напоследок капитан жнецов душ, отметив как духовная сила мальчика начала стремительно ослабевать. Теперь ему следовало вернуться и забрать Рукию, а заодно разобраться с вором, что украл её силу.

Бывший противник более не представлял для него интереса.

***

— Смеешь умирать?

Он открыл глаза, видя перед собой трон, на котором восседал скелет, облачённый в пурпурную мантию — цвет императоров. На его голове красовалась золотая корона. Посреди серых стен под открытым ночным небом он был единственным существом, которое привлекало внимание. Бог-король. Владыка уэко мундо. Правитель пустых. Первородный образ, высеченный на камнях, лежащих у основ этого мёртвого мира.

— Меня не убить какому-то синигами, — с отчётливой хмуростью ответил «Изая».

— Но ты проиграл. Как я мог пасть до подобного уровня? — недовольно задавался вопросом скелет в мантии. — Слияние с человеком было ошибкой.

Он не любил подобное высокомерие, как у Айзена, как у капитана жнецов, у тех, кто его одолел. Тем не менее сейчас он будто видел себя со стороны, осознавая, что именно такая болезнь поразила и его. Именно поэтому столкновение подобного с подобным вызывало злость и раздражение. Особенно последнее.

Вот что значило взглянуть на себя со стороны.

— Я понял. Это тот самый внутренний мир, о котором любят трепаться синигами, — произнёс парень, посмотрев в пустые глазницы собеседника. — А ты лишь образ, сохранённый в осколке моего оружия. Занятно.

— Верно. Я то, чем ты был, пока не опорочил свою сущность человеческой природой. Ты не только потерял силу короля, но и догматы, принципы, саму личность, что делала нас собой, — пустой яростно ударил по подлокотнику костянного трона, разбивая его на куски.

Это была неприятная правда, которую не хотелось признавать, но следовало. Он слишком сильно изменился, больше чем следовало, больше чем вообще мог представить. Барраган Луизенбарн был древним пустым, старым настолько, что видел зарождение самого общества душ и хаотичные времена уэко мундо. Наверное, тот просто настолько устал, сгнивая под ходом времени, что в нём почти ничего не осталось, кроме образа короля. Барраган не был пустым, нет, он и был пустотой, воплощением того аспекта, что его и погубил — время. Может ли вообще такое существо продолжать называться просто пустым, одним из многих? Нет, именно поэтому он был богом-королём, титул соответствовал сути.

И всё-таки пустота всегда замещается.

Что-то всегда приходит взамен, а затем она возвращается.

Душа мальчика стала катализатором. Тем опытом и воспоминаниями, о которых Барраган и помыслить не мог. В конечном итоге это нечто новое просто заставило его уступить. Король впервые позволил себе быть не просто воплощением истинного правителя пустых, но и личностью более сложной и одновременно простой. Человек. Как ни крути, но он действительно стал человеком.

Отчасти.

— Человечность сделала тебя слабым. Плоть ограничила тебя, а живые чувства заставили привязываться к людям, — с отвращением проскрипел живой скелет. — В таком виде ты более не способен вернуть престол.

Слабый человек. Цена за всё — сила. Но почему-то бывший король не был расстроен. Здесь, стоя перед собой, он мог признаться, что ему нравилось быть… человеком. Смешной и отвратительный факт для него прошлого.

Он изменился.

И всё-таки остался самим собой.

— Слышал выражение. Шаг назад и два вперёд? — «человек» усмехнулся, продемонстрировав собеседнику совершенно непоколебимый взгляд алых глаз. — Я Барраган Луизенбарн. Этот факт ничто не изменит. И я могу быть разным. И только я решаю каким я буду. Понимаешь? — он вытянул руку в сторону своей версии и показал знак с вытянутым пальцем вниз. — Мне никто не указ. «Я» в том числе.

Скелет замер прежде, чем хмыкнуть.

— Неплохо. Теперь я вижу, что это такое. Прогрессия, — и слабо рассмеялся, медленно рассыпавшись в прах, смешавшийся с серым песком.

Барраган сделал первый шаг и поднял оставшуюся корону.

Второй шаг и надел её себе на голову.

И третий, последний шаг — занял предназначенный лишь ему трон.

***

Окровавленная рука тихо дёрнулась и дыхание жизни перестало покидать тело, буквально вцепившись в него.

Сила подчинения вобрала в себя волю владельца, получая тот рывок, что был необходим для развития.

Он выживет.

Штурм начинается сейчас