Бог Солнца в поисках... суррогатной матери (ЛП)

Пробираясь сквозь толпу, я мельком увидела, как потрясающий мужчина вопросительно всматривался в бокал вина, великолепное лицо омрачал хмурый вид. Парень что-то сжал в кулаке, и что бы там ни было, его это волновало.

И когда я подошла к нему, готовая сразить своим остроумием, осознала, что не знаю его имени. Симил называла его, но я не запомнила.

Тьфу. Я застонала про себя. Ну, почему же не довести ситуацию до наивысшей степени неловкости?

— Привет, — сказала я.

Брат Симил продолжал пялиться на стакан.

— Здравствуй?

Никакой реакции.

Он что, не в себе — семейная черта? — и теперь, несколько человек около меня заметили, что меня проигнорировал аппетитный, мускулистый мужчина, сидящий у бара, на которого отчаянно пытались не пялиться.

Теперь я чувствовала себя идиоткой.

Я ткнула его в плечо.

— Эй… к-хм… — Черт, ну почему ты не запомнила его имени? — Ты.

С нарочитой, раздражительной медлительностью, парень повернулся на барном табурете, по-видимому, готовый сорвать на мне ярость от наглости, что его потревожила.

И посмотрел на меня гневным взглядом.

— О-о. Это… ты.

Я? Это… я? Вот так мужчина приветствует будущую мать своего ребенка?

Уау! Пенелопа! Ты здесь, чтобы слушать. Забыла?

Да. Да.

И, к счастью для него, я не собиралась считать неподобающими его манеры, потому что уже практически перестала думать — черт, ну не может мужчина так выглядеть — и мои манеры и так не блистали.

Я в общественном месте откровенно пялюсь на мужика!

— Ага, это… я. — Я пожала плечами, сжав обеими руками сумочку.

Он смотрел на меня.

Я на него.

Он смотрел и смотрел.

Это тупик на нашем «лады, у нас будет ребенок» пути?

Пенелопа! Послушай! Просто… послушай.

О, да!

Наконец, я решила сделать первый шаг. Улыбка, не самый оригинальный способ растопить лед, но безвременная классика подходила лучше всего.

Несколько минут он пристально рассматривал мое лицо напряженным взглядом бирюзовых глаз, а затем натянуто улыбнулся.

— Присядешь? — Он встал и протянул мне руку, чтобы помочь сесть.

Огромную… сильную… мужскую руку. Вздох…

— Спасибо.

— Ты… мило выглядишь, — проговорил он тихим, гипнотизирующим голосом.

Стараясь скрыть трепет, вызванный его голосом, я вновь вежливо улыбнулась и прошла мимо. Мужчина обвел взглядом меня с туфель на шпильке до открытой спины, когда я села.

Когда он более подробно принялся меня рассматривать, я немного выше подняла подбородок.

— Что будешь пить? — спросил он, садясь в крохотное пространство между мной и мужчиной, который общался со своей девушкой.

От жара его прикосновений я внутри вспыхнула и закрутилась, как шар на дискотеке, но подавила этот порыв.

— Двойной грязный мартини.

Он выгнул бровь.

Ну, Господи. Я не беременная.

Пока что.

Ой, да прекрати ты.

«Мы его хотим! Мы его хотим!»

В унисон скандировали яичники, когда я отметила каждый мускул его тела, которые демонстрировали темные, сшитые на заказ брюки и серый пуловер. Нет, он не был перекачен, как телевизионные борцы, которые тратят все свободное время на посещение спортзалов, чтобы тягать железо. Этот мужчина был поджарым, с аккуратными мышцами, больше похожий на племенного жеребца или ягуара. Грубая сила, скрытая прекрасной, дорогой тканью. К слову об одежде, где мужчина с таким ростом и размером находит себе одежду? Кто бы ни был ответственен за гардероб этого парня, его нужно застрелить.

Но тогда, если никто не продаст одежду, парень простудится.

Я его согрею.

Так же как и он меня. Он настолько высок, что в сидячем положении на уровне моих глаз были его соски. Нет, я их не видела, но знала, что они там. Желали ли они столь же сильно встречи со мной, сколь сильно жаждала я встречи с ними?

Я откашлялась.

— Мне нравятся крепкие соски… — Господи! — напитки! Время от времени мне нравится пить крепкие напитки, но я много не пью, если это тебя беспокоит.

Игнорируя мою оплошность, он поставил локти на барную стойку и подался вперед.

— И почему меня это должно волновать?

Окей, может потому, что ты не захочешь, чтобы мать твоего будущего ребенка была алкоголичкой?

Пен, ты же не на собеседовании!

— Не хочу, чтобы у людей сложилось обо мне неправильное впечатление и всё, — пояснила я.

Он сделал заказ бармену, который, по-видимому, знал этого парня, потому что наш заказ был сделан раньше остальных.

— Так, — начал он, его лицо было похоже на кирпичную стену серьезности, — почему ты здесь?

Ничего себе. Ответа на этот вопрос вот так сразу и не найдешь. Может ради жизни мамы? А тоненький голосок говорил, что может я просто хотела увидеть снова этого парня? Моя впечатляющая способность игнорировать странность ситуации? Сложный выбор. Но что-то мне подсказывало, что он еще не готов к основательному путешествию по Землям Честности.

Я ослепительно ему улыбнулась.

— У них самый лучший «грязный мартини». А ты почему?

Я все еще не могла понять, почему такому мужчине нужна суррогатная мать. Если только… если только он не из тех, кто боится обязательств.

Тогда зачем ему ребенок? Из всех возможных обязательств, ребенок — самое огромное.

Я ахнула про себя. Вот же блин! Он — гей! Проклятье!

В этом был бы смысл. Он красив, хорошо одет и богат.