Бог спит. Последние беседы с Витольдом Бересем и Кшиштофом Бурнетко

Даже с Карским[116] произошла подобная история: когда его, после задержания, Циранкевич[117] вытащил из больницы и отвез в какую-то усадьбу под Новы-Сончем, шесть недель никто с ним не связывался. А он был из числа самых надежных людей — как и все курьеры. Такие люди должны были пользоваться абсолютным доверием — ведь их задачей было передавать правительству объективные, честные, достоверные донесения. Их специально обучали быть беспристрастными свидетелями, излагать только то, что слышали, не прибавляя от себя ни слова. Но когда они попадались, к ним относились так же, как ко всем другим. Исходя из того, что даже они могут сломаться и выдать всю сеть. Однако ни один никого не выдал.

Насколько я знаю, Карский несколько дней плавал на лодке в Атлантическом океане, потому что связь где-то оборвалась и ему пришлось ждать разрешения перейти испанскую границу. Агент экстра-класса, который с фальшивыми документами пробрался через всю Европу, который никогда не подводил, когда наконец достиг границы, но где-то там связь нарушилась, вынужден был несколько дней лежать в лодке и ждать. А потом, еще в Испании, пока он не добрался до Лондона, его тоже проверяли: не натворил ли чего-нибудь, — потому что были сорваны намеченные сроки.

— А вы соблюдали подобные правила конспирации?

— Мы в гетто с большим доверием относились к своим людям. Понимаете? А у аковцев было подпольное государство и действовали другие правила. Ведь в этом государстве велись политические игры, и партия с одной политической ориентацией, то есть Национальные вооруженные силы, боролась с Бюро информации и пропаганды главного штаба АК, которое придерживалось левого, прогрессивного направления. Стоило человеку, связанному с НВС, стать руководителем контрразведки АК, как он организовал слежку за своими политическими противниками в АК, и вскоре были убиты сотрудники БИПа Маковецкий и Видершаль. А других выдали гестапо.

И коммунистов Ханку Савицкую и Янека Красицкого другие коммунисты тоже выдали гестапо. Гомулка вел свои политические игры против Финдера[118], против кого-то еще… В подполье это нормальное явление. Далеко не всё только черное или только белое…

Единственный человек, который все это знал, взял и умер. Я говорю о Марысе Руткевич[119]. Она была обыкновенным русским агентом, советской радисткой, а впоследствии — главой секретариата ЦК. Когда ее сюда забросили, обслуживала радиопередатчик. Своим говорила, что радиограммы не должны быть длинными, потому что иначе передатчик запеленгуют. Но ей давали длинные тексты, и в конце концов она попалась. К счастью, она была беременна. У немцев беременных не приговаривают к смерти, так что Марыся в Павяке[120] родила двоих близнецов, кормила их; потом вроде бы советская разведка сторговалась с немецкой, и за два дня до Варшавского восстания за ней приехали и из Павяка на извозчике увезли в город. Вот она знала все досконально. Мы с ней дружили, но, хоть режь ее на кусочки, никаких подробностей не выдавала. Всегда говорила, что ничего не знает. Такая у нее была шпионская выучка.

Но хватит об этом, это к делу не относится.

А связки «свой — враг» были везде. Армия Крайова без этого не могла бы существовать. До меня доходили слухи, будто аковцы встречались с гестаповцами. Возможно, это не так, но если и так, я бы не удивился. Каждой стороне необходимо было знать, что происходит у противника. Все разведки связаны между собой в этакий гордиев узел.

— А как складывалась ваша и ваших товарищей жизнь, когда после восстания в гетто вы прятались в чужих квартирах в Варшаве? Что делают в ситуации, когда нельзя выйти из квартиры, а при этом хочется участвовать в подпольной деятельности?

— Есть связные, а по вечерам можно рассказывать друг другу сказки. Особенно отличался Антек — он рассказывал замечательные сказки. Сам придумывал. А еще он знал много стихов, например всего Словацкого. Антек был человек высокой культуры — не только еврейской, но и мировой. А из поэтов выше всех ставил Словацкого, которого знал наизусть.

Летом по ночам он читал «Ангелли»[121]. Кроме того, с нами была его любимая девушка, они часто смеялись. И анекдоты мы травили. А жена полковника, которая нас прятала — еврейка, разумеется, — рассказывала всем по соседству, что ее муж в Лондоне, летает на самолетах. Поэтому торговцы овощами продавали ей петрушку и все такое прочее за треть цены. Но над нами постоянно висела опасность, так что сами понимаете… К счастью, нам повезло.

— У вас тогда было оружие?